СМЕРШ идет по следу. Спасти Сталина!. Виктор Юнак

вытягивая шею, всматривается, начинает шевелить губами.

      – Мое письмо, – кивнул головой Ермолов.

      – Что же ты, сука, своих родных обманываешь? Ты что, близорукий? Не видишь ни наших танков, ни наших самолетов?

      – Я писал правду, – опустив голову, произнес рядовой.

      – Ты – паникер и предатель! – неожиданно закричал Смирнов. – Тебе не нравятся твои командиры?

      – Я писал только своей жене и детям, – упрямо твердил свое Егоров. – Они должны знать правду.

      Особист вышел из-за стола, подошел вплотную к красноармейцу.

      – С кем еще ты беседовал на эти темы?

      – Ни с кем. Даже о том, что я написал такое письмо, не знал никто… – Рядовой исподлобья взглянул на майора, – кроме вас.

      Особист Смирнов ударил Ермолова наотмашь кулаком по лицу и закричал:

      – Врешь, сволочь! Я тебя под трибунал отдам, знаешь ли ты это?

      – Я ни с кем на эти темы не разговаривал, – с трудом удержавшись на ногах, снова ответил Ермолов.

      Особист обошел вокруг Ермолова, сложив руки на груди, подошел к двери, открыл ее.

      – Уведите арестованного!

      Вошел часовой, сурово глянул на Ермолова. Тот послушно, заложив руки за спину, покинул комнату. Едва они ушли, заглянул капитан.

      – Что с ним делать, Иван Петрович?

      – Под трибунал! Статья 58, пункт 10 и расстрелять на хрен.

      – Слушаюсь! – Капитан взял под козырек и выскочил наружу, догоняя часового.

      5

      30 мая группа из четверых бойцов роты Ускова во главе со старшиной Кузьменко покинула расположение части и исчезла в ночной мгле. Ночь была беззвездной, а значит, и вероятность попасться на глаза врагу уменьшалась. Перед выходом, капитан лично пожал каждому бойцу руку и похлопал по плечу.

      – Личные документы все сдали?

      – Так точно, товарищ капитан. Лично проверил, – заверил Кузьменко.

      – Хорошо, Кузьменко. – Усков еще раз окинул взглядом бойцов, чуть дольше задержавшись на Таврине, обнял Кузьменко за плечи и отвел немного в сторону. – Глаз не спускай с Таврина.

      – Вы же знаете, мне два раза приказывать не нужно, – так же тихо ответил старшина.

      – Желаю успеха, товарищи! – капитан снова повернулся к разведчикам. – И главное, всем вернуться живыми и невредимыми. У нас еще с вами впереди бои за Берлин.

      – Мы же все понимаем, товарищ капитан!.. Мы только туда и обратно!.. Не впервой!

      Бойцы по одному уходили. Предпоследним шел Таврин. Пожимая ему руку, ротный слегка задержал его.

      – Товарищ красноармеец, не знаю почему, но мне передали приказ, согласно которому вам нужно завтра утром, по возвращении с задания, срочно явиться в Особый отдел дивизии.

      Таврин вздрогнул, но темнота скрыла его волнение. Как же сглупил Усков, предупредив его об этом. А может, капитан и хотел его предупредить?

      – Какие вопросы, командир, – постарался улыбнуться Таврин. – Вернусь с задания и тут же лечу в штаб дивизии.

      Усков, глядя ему в глаза,