Чёрная стрела. Роберт Стивенсон

о старом башмаке, – сказал Ник. – Никто из вас не умеет ни на коне сидеть, ни алебарду держать. А как вы все стреляете из лука, – святой Михаил! Если бы старик Гарри Пятый воскрес, он позволил бы вам стрелять в себя и платил бы по фартингу[6] за выстрел!

      – Нет, Ник, есть еще люди, которые умеют как следует натянуть тетиву, – сказал Беннет.

      – Натянуть тетиву? – вскричал Эппльярд. – Да, натянуть тетиву умеют и сейчас. А покажите мне хоть один хороший выстрел! Для хорошего выстрела нужен верный глаз, нужна голова на плечах. Какой выстрел на дальнее расстояние ты назвал бы хорошим, Беннет Хэтч?

      – Если бы чья-нибудь стрела долетела отсюда до леса, – сказал Беннет, озираясь, – это был бы славный выстрел на дальнее расстояние.

      – Да, это был бы хороший выстрел, – сказал старик, глядя через плечо. – Отсюда до леса далеко.

      Внезапно он поднес руку к глазам и стал из-под ладони разглядывать что-то вдали.

      – Кого ты там увидел? – спросил, смеясь, Беннет. – Уж не Гарри ли Пятого?

      Старый солдат ничего не ответил и продолжал смотреть вдаль.

      Солнце ярко озаряло луга на отлогих склонах холмов; белые овцы щипали траву; было тихо, только издалека доносился звук колокола.

      – Что там, Эппльярд? – спросил Дик.

      – Птицы, – сказал Эппльярд.

      И действительно, там, где лес вдавался в луга длинным языком, кончавшимся двумя зелеными вязами, как раз на расстоянии полета стрелы от поля Эппльярда, испуганно металась стая птиц.

      – Что нам за дело до птиц? – сказал Беннет.

      – Вот ты, мастер Беннет, отправляешься на войну и считаешь себя мудрецом, а не знаешь, что птицы – прекрасные часовые, – ответил Эппльярд. – Они первые дают знать о предстоящей битве. Если бы мы сейчас находились в лагере, я бы сказал, что нас выслеживают вражеские стрелки. А ты бы ничего не заметил!

      – Брось, старый ворчун! – сказал Хэтч. – Здесь вблизи нет никаких стрелков, кроме тех, которыми командует сэр Дэниэл в Кэттли. Мы с тобой тут в безопасности, словно в лондонском Тауэре, а ты пугаешь людей из-за каких-то зябликов и воробьев!

      – Вот послушай его! – ухмыльнулся Эппльярд. – Да разве мало здесь негодяев, которые дали бы обрезать себе оба уха, чтобы застрелить меня или тебя! Святой Михаил! Да они ненавидят нас, как двух хорьков!

      – Они ненавидят не нас, а сэра Дэниэла, – уже не так уверенно заметил Хэтч.

      – Они ненавидят сэра Дэниэла и всех, кто ему служит, – сказал Эппльярд. – И особенно им ненавистны Беннет Хэтч и старый Николас-лучник. Вот ответь мне: если бы там, на опушке леса, находился ловкий малый, а мы с тобой стояли бы так, что ему удобно было бы целиться в нас, – как мы, клянусь святым Георгием, стоим сейчас, – кого бы он выбрал: тебя или меня?

      – Бьюсь об заклад, тебя, – ответил Хэтч.

      – Ставлю свою куртку против кожаного пояса, что тебя! – вскричал старый стрелок. – Ты сжег Гримстон, Беннет, и они никогда тебе этого не простят. А я и так, с божьей помощью, скоро попаду в надежное место, где меня не достанет ни стрела из

6

Фартинг – английская мелкая монета.