Зернышки в кармане. Агата Кристи

окинула инспектора Нила. Инспектор Нил, тотчас давший волю своей фантазии: соблазн? шантаж? платиновая блондинка перед судом присяжных? и так далее – вселял спокойствие и выглядел слегка глуповатым.

      – С чаем ничего не было, – с ходу вступила мисс Гросвенор. – И быть не могло.

      – Понятно, – сказал инспектор Нил. – Будьте любезны, ваша фамилия и адрес.

      – Гросвенор, Айрин Гросвенор.

      – Как именно пишется фамилия?

      – Как площадь.[2]

      – Адрес?

      – Рашмур-роуд, четырнадцать, Масвелл-Хилл.

      Инспектор Нил с удовлетворенным видом кивнул. Соблазн отпадает, сказал он себе. Как и любовное гнездышко. Респектабельный дом, живет с родителями. Шантаж тоже ни при чем.

      Очередной набор умозрительных теорий – в корзину.

      – Значит, чай готовили вы? – любезным тоном спросил он.

      – Да, так вышло. То есть это вообще моя обязанность.

      Не спеша инспектор Нил выудил из нее весь ритуал утреннего чая мистера Фортескью. Чашку, блюдце и заварной чайник уже запаковали и отправили в соответствующий отдел на анализ. Теперь инспектор Нил выяснил, что к чашке, блюдцу и заварному чайничку прикасалась Айрин Гросвенор, и только она. Воду в чайник, которым пользовались все сотрудники, из-под крана наливала опять же мисс Гросвенор.

      – А сам чай?

      – Мистер Фортескью пьет свой чай, особый, китайский. Он стоит на полке в моей комнате, за этой дверью.

      Инспектор Нил кивнул. Спросил насчет сахара и выяснил, что сахар мистер Фортескью в чай никогда не кладет.

      Зазвонил телефон. Инспектор Нил взял трубку. Выражение его лица слегка изменилось.

      – Сент-Джудс?

      Он кивнул мисс Гросвенор, давая понять, что она свободна.

      – Пока все, мисс Гросвенор, спасибо.

      Мисс Гросвенор торопливо покинула кабинет.

      Инспектор Нил внимательно вслушивался в звуки писклявого и бесстрастного голоса, летевшего по проводам из больницы Сент-Джудс. Он сделал карандашом несколько загадочных пометок на уголке лежавшего перед ним блокнота.

      – Умер пять минут назад? – переспросил он.

      И тут же скосил глаза на часы. Записал: двенадцать сорок три.

      Бесстрастный голос сообщил, что с инспектором Нилом желает говорить сам доктор Бернсдорф.

      – Хорошо, – согласился инспектор Нил, – давайте его сюда, – слегка шокировав владелицу голоса такой беспардонностью, ибо она произнесла имя доктора с явным почтением.

      Послышались какие-то щелчки, гудки, невнятные голоса где-то вдалеке. Инспектор Нил терпеливо ждал.

      Потом безо всякого предупреждения его оглушил густой бас – он даже отодвинул трубку от уха.

      – Привет, Нил, старый стервятник. Опять со своими трупами?

      Инспектор Нил и профессор Бернсдорф познакомились примерно год назад – велось дело об отравлении – и с тех пор изредка перезванивались и встречались.

      – Что, док, наш человек умер?

      – Да. Когда его

2

Гросвенор – площадь в центре Лондона, где расположены дипломатические представительства нескольких стран.