Война теней. Николай Раков

он столик, присаживается, а взглядом по лицу так и скользит. Ощущение, будто руками его ощупывает.

      – Как дела? – спрашивает. – Что новенького в мире делается?

      – Стабильности нет, – отвечаю. – Опять чеченские бое вики заложников захватили, да доллар в цене падает.

      Муса шутку понимает, улыбается:

      – За доллары не переживай, это дело поправимое. Пускай о них у президента голова болит.

      Я пробный шар забиваю.

      – Может, помочь надо американцам? – спрашиваю.

      – Нет, Витя, – отвечает, – в России дел невпроворот. Америкосы пусть пока сами выкручиваются.

      Ну вот, понятней немного стало, у русских, значит, у нас, работать будем.

      – Работа дураков любит, – отвечаю и пиво безразлично прихлёбываю.

      – Дураки, – говорит, – те, кто от лёгкой да хорошо оплачиваемой работы отказывается.

      – Шума не люблю, – продолжаю гнуть свою линию.

      Снова улыбается Муса. Всё понимает. Я побольше узнать о предстоящей работе хочу. И понимаю, что он всё понимает. Вот и улыбаемся друг другу.

      – Спокойная работа, – сообщает. – Друзья попросили бизнес их охранять. Беспредельщиков там у них много. Конкуренты замучили.

      – Вот видишь. Если беспредельщики, то обязательно шум будет.

      – Про беспредельщиков – это так, к слову. Да если и шум поднимется, то никто не услышит.

      Вот это уже что-то. Значит, не в городе работа.

      – А надолго ли командировка, – спрашиваю, – а то у меня и тут дела есть. Уеду надолго, ребята обидятся.

      – Думаю, за месяц управимся, а ребят, чтобы не скучали, можешь взять с собой. Человек тридцать найдёшь?

      Что-то крупное чечены задумали. Тридцать наших гавриков, лагеря пакистанских прошедшие, с ротой справиться могут. А вот насчёт месяца врёт. От силы на неделю операция. Так много вооружённого народа в одном месте надолго не спрячешь.

      – Когда выезжать надо и что хлопцам об оплате сказать?

      – Дней за пять управишься?

      – Сделаю.

      – Каждому авансом по пять тысяч баксов. Сумка под столом. По окончании работы ещё по двадцать.

      – Премиальные?

      – Зачем торопишься? – спрашивает. – Шкуру неубитого медведя делишь. Убьём, шкуру снимем, заказчику отвезём, вот тогда разговор будет.

      Ага, значит, и про охрану всё трепотня выходит. Силовая акция по захвату, только где и что захватывать будем, Муса не скажет. Не стоит и вопросы задавать. Вон, нахмурился слегка, понял, что лишнего ляпнул, но на этот раз ничего объяснять не будет, понимает, что только укрепит мои подозрения.

      – Ты когда авансы выплатишь, не расстраивайся, – говорит, – если лишнее в сумке останется. Лишнего там нет, все твоё.

      – Спасибо, – отвечаю. – Ты пиво пей, а то всё по делам да по делам мотаешься.

      Прихлёбывает он пиво, официантом принесённое, и на меня поглядывает. Полгода не виделись. Не изменился ли?

      «Свой я, свой, – мысленно ему