Ученица особого назначения. Невеста особого назначения. Елена Соловьева

принимать клиентов.

      Машка и Глашка отыскали и нацепили мне на голову белый парик, похожий на башню из войлока. Поколдовали над лицом, выдали нижнее белье и платье. Подвели к зеркалу – одной из главных ценностей игорного дома: серебряному, в полный рост.

      Красавица из меня не получилась.

      Накрашенное лицо стало еще более худым и испуганным. Темный загар не смогли скрыть ни белила, ни румяна. Корсет до того стянул талию, что ее можно было обхватить чуть ли не ладонью. Полупустой лиф топорщился.

      – Ничего-ничего, – запричитала Машка. – Мы это дело мигом подправим.

      Вставила в пустые «чашечки» специальные подушечки, выдала вторые панталоны – чтобы создать эффект пышного зада, как у нее самой.

      Поверх всего этого безобразия на меня натянули лиловое платье. Длинное сзади, спереди оно едва прикрывало колени. Широкие полупрозрачные ленты приподнимали грудь и завязывались на спине каким-то немыслимым бантом. Из-под подола торчали рюшечки коротеньких панталон.

      – Чулки нужны! – ответственно заявила Глашка. – Плотные, чтоб избитых пяток не было видно. Не снимай их в процессе, слышишь?! А то насмерть перепугаешь бестера. И парик тоже не стягивай!

      Я не сразу поняла, к кому обращаются. Поняв, кивнула и покраснела. Конечно, представляла, как и что происходит, но представить себя и бестера – не могла. Одному радовалась: в суматохе никто из обитателей игорного дома не удосужился спросить, откуда пришлым известно мое имя.

      Ходили слухи, будто бестеры всесильны, и их сами короли побаиваются. У меня так и вовсе колени тряслись, а язык прилип к небу. Одно дело ― в горах встретиться, когда на тебе мужская одежда. И совсем другое – иди к бестеру в опочивальню.

      Тугой корсет не позволял дышать полной грудью. И без того слабая от болезни, я готова была впервые в жизни упасть в обморок. В тонком платье чувствовала себя беззащитной, очень уязвимой.

      – Вот и готова, – довольно улыбнулась Машка. – А ты, оказывается, ничего так, если приодеть. Вполне хорошенькая.

      – Вышибал звать или сама пойдешь? – уточнила Глашка.

      После принятой микстуры я стала гораздо спокойнее. Все происходящее воспринималось как сон – кошмар, который придется пережить, а после постараться забыть.

      – Сама, – пробормотала я.

      Рядом с хозяйским, вдалеке от хозяйственных построек, располагался дом для постояльцев. Разумеется, он тоже принадлежал Нюре. Тут останавливались большие городские начальники, явившиеся в поселок с инспекцией; перекупщики угля и прочие заезжие гости.

      Последние являлись чаще всего: в городе не разрешалось бордели разводить, городовые серчали. Да еще и губернатору полагалось три десятины отдавать. А тут тебе раздолье. Для углекопов «подруги» похуже да постарше. Для ценных гостей – такие, как Машка с Глашкой.

      Словом, наша хозяйка никаким заработком не брезговала. И остальных к тому приучала.

      Меня привели в самый роскошный номер. С высокими с орнаментом потолками, освещенный лампой на три десятка