Дракон коварный, одна штука. Анна Гаврилова

Третьим по счёту.

      Тут, конечно, сразу вспомнился Ершов со своим «Горбунком», и сейчас, после всей этой изнурительной готовки, я уже не сомневалась, что младший сын умом не отличается. Младший, как написал классик, и вовсе был дурак!

      Они доели, и я попыталась свинтить с кухни.

      – Эй, не так быстро! – остановил Форгин.

      Притормозив, я с тоской покосилась на грязную сковородку – неужели заставят мыть?

      Толстяк мысль угадал и отмахнулся:

      – Посудой будет заниматься команда проигравших. Ты нам другое скажи – что ещё умеешь готовить?

      Передо мной мгновенно открылась ну очень сомнительная перспектива.

      – Ничего! – воскликнула я. Получилось громко, нервно и слишком поспешно.

      Так, что начальство в лице сидящей за столом парочки, не поверило. На губах сразу заиграли хищные улыбки, и завхоз, а точнее политрук, сказал ласково:

      – Харринтер, не ври.

      Я впала в состояние замороженной рыбы. Стояла, смотрела на них, и даже не моргала – демонстрируя всем своим видом, что я – не я, а кулинария – вообще не моё.

      – Да не бойся, – поддержал политрука принц. – Мы ведь добрые.

      Угу. Только кушаете очень много. Слишком!

      – Я одну лишь картошку и умею, – новая попытка соскочить.

      – Эх ты, – покачал головой политрук.

      Опять не поверил, но давить на меня не стали. Отпустили потому, что снаружи послышался басистый хохот – с охоты вернулся какой-то отряд.

      – Ладно, позже обсудим, – голос Рагара прозвучал обманчиво-тепло. Брюнет поднялся на ноги и кивнул лысому. Оба неторопливо направились к выходу, а я, подумав, последовала за ними.

      Когда вышли из казармы, обнаружили такую картину: десяток парней, перемазанных в грязи и крови, и аж два огромных кабана.

      Это было ожидаемо, но при виде убитых животных меня замутило. Я не неженка, и даже не вегетарианка, но уж очень непривычно.

      – Оп-па, – произнёс Форгин. – Ну ничего ж себе.

      Рагар кивнул одобрительно.

      Вперёд вышел уже знакомый блондин – тот, что смеялся над татуировкой Йерса, – и даже не спросил, а констатировал:

      – Мы первые?

      – Мм-м, нет, – помедлив, ответил Рагар. – Первый – он. – И кивок на меня.

      Блондин застыл. Остальные тоже замерли, на перемазанных лицах проступило непонимание, потом неверие.

      – Кто «он»? – в итоге нахмурился блондин. – Харринтер?

      – А ты видишь здесь других кадетов? – хмыкнул политрук.

      Я испытала смешанные чувства. С одной стороны, раздулась от гордости, что уделала таких крутых мачо, а с другой, стало неуютно – не прилетит ли мне за эту победу?

      – И кого он убил? – голос блондина прозвучал предельно неприятно.

      – Никого, – ответил Рагар. – Но задание выполнил.

      – Как?!

      Объясняться с кадетами старшие, конечно, не стали. Они предпочли взглянуть на кабанов, потом Форгин что-то спросил про технику удара, и на площадке перед казармой завязался совсем другой разговор.

      Через несколько