Волчье лето. Ханс Русенфельдт

прав: с момента, как они нашли Вадима Тарасова, стрельба около Рованиеми с полицейской точки зрения была раскрыта. Больше некого было искать или пытаться осудить в связи с бойней в Финляндии. Все причастные погибли и, хотя Сами был им полезен, но целесообразность его присутствия на встрече сразу стала менее понятна.

      – Так что теперь вам нужно найти только наркотики и деньги, – сказал Сами, засовывая в рот зубочистку и откидываясь на спинку стула.

      – О какой сумме идет речь? – спросил Людвиг, глядя на Сами с вопросительным кивком.

      – Согласно нашим данным, мотоциклетный клуб Susia собирался совершить покупку на триста тысяч евро.

      Людвиг не удержался и присвистнул. Все понимали, что это означает. Кто-то один или несколько человек имели в распоряжении наркотики на сумму в почти 30 миллионов шведских крон.

      – Но если вернуться назад, – сказала Ханна и снова повернулась к Сами. – Тарасов должен был поменять автомобиль в… там где он сжег «Мерс»…

      – В Муурола, – помог ей Сами.

      – Точно, Муурола. Вы знаете, на какой?

      – У нас есть актуальный список украденных автомобилей в этом районе, – сказал Сами, схватив лежавшую перед ним папку и открыв ее.

      – Там есть «Хонда»? В Лулео сообщили, что найденные нами на месте остатки краски принадлежат «Хонде».

      Сами молча просматривал список. Он занимал всего страницу, так что если Сами не имеет проблем с чтением, то затянувшаяся пауза нужна лишь для драматического эффекта, подумал Гордон и откашлялся.

      – Темно-синяя «Хонда CR-V» 2015 года объявлена украденной вечером накануне стрельбы, – наконец сказал Ритола.

      Настроение в комнате поменялось, это могло привести к чему-то. После утренней пресс-конференции звонков поступило слишком мало, ни одно предложение не требовало дальнейшего разбирательства. Они раскрыли слишком мало деталей, дали слишком размытую информацию. Теперь они смогут спросить об определенной машине, цвете и модели. Куда-то она должна была деться после аварии, и нельзя недооценивать, как люди в деревушках отслеживают, кто к ним приезжает или выезжает, или даже просто проезжает мимо.

      – Мы знаем, о каком типе наркотиков идет речь? – спросил Гордон.

      – Точно нет, но кажется, что-то синтетическое. Скорее всего амфетамин.

      – Не самая наша большая проблема, но она присутствует, конечно, – зачем-то сообщил Гордон. Александр хорошо знал статистику большинства полицейских районов в регионе, Хапаранда – не исключение.

      – Если тут кто-то наткнется на амфетамин стоимостью тридцать миллионов, – продолжал Сами. – Как он поступит? С кем свяжется? Где окажутся наркотики?

      Вопросы повисли в тишине, никто не хотел рассказывать мрачную и немного унизительную правду.

      – Мы точно не знаем, – наконец ответил Гордон. – Мы, к сожалению, плохо осведомлены о том, кто сейчас всем этим заправляет.

      – Но это ведь не важно, – включилась Ханна, будто пытаясь его прикрыть. – Если их найдет обычный испуганный швед, то он понятия не имеет, что с ними делать.

      – Наверное,