Волчье лето. Ханс Русенфельдт

может и кто-то другой.

      Она так не думала, но не могла быть полностью уверена. Они явно реже занимались сексом. Ханна думала, что будет наоборот, когда в прошлом году съехал последний ребенок – Алисия. Ханна с нетерпением ждала этого. Многие годы им приходилось осторожничать, ждать редких моментов одиночества, чтобы не смущать чувствительных подростков. Теперь они остались вдвоем. Полная свобода. Но в спальне почти ничего не происходило. В конце года она решила отмечать в телефоне, когда они занимались сексом. Простой буквой «с» около даты. Пока в календаре были лишь две «с». Последний раз 8 апреля. Сейчас уже разгар июня.

      – Чем ты занимался вчера вечером? – поинтересовалась она и ловко отогнала мысли о том, что он устал от нее. Точнее, от них как от пары.

      – Ничего особенного.

      – Ты не позвонил.

      – Я думал, что ты работаешь, не хотел мешать.

      Она отнесла масло и сыр назад. Вспомнила далекие времена, когда они только поженились и переехали в Стокгольм. У нее тогда не было мобильного, почти ни у кого еще не было. Вместо него она пользовалась пейджером, и когда тот вибрировал, она старалась как можно скорее добраться до телефона. Томас сидел дома с Эйлин, что-то могло случиться, но нет. Он просто хотел узнать, как дела, поговорить.

      Иногда ему просто хотелось услышать ее голос.

      Его не беспокоило, работает ли она. Мешает ли он.

      – Окей, – коротко ответила она.

      – Ага.

      – Ну, увидимся вечером.

      – Да, я буду дома как обычно.

      Она завершила разговор, положила телефон на столешницу и приступила к завтраку. Полистала газету, чтобы отвлечься. Без особых размышлений или усилий утренний разговор растворился сам по себе.

      От бесконечного перемалывания лучше не станет.

      После двадцатиминутной прогулки Ханна открыла входную дверь, прошла мимо Карин на вахте, поприветствовав ее, провела своим ключом-карточкой, ввела код и пошла переодеваться в форму.

      Поднимаясь на планерку, она услышала за спиной на лестнице шаги. Она остановилась и дождалась Гордона, который подошел к ней с улыбкой на губах и тонкой папкой в руке.

      – Привет! А Экс не с тобой? – спросила она, исходя из того, что дело все еще классифицируется как убийство, хотя деяние наверняка переименуют в убийство по неосторожности, если водитель не окажется под воздействием веществ, в таком случае статья окажется более тяжелой. Если они его найдут.

      – Он ждет, пока закончат работу судмедэксперты и криминалисты, – ответил Гордон. – Так что мы продолжим работать и будем держать его в курсе.

      – Я вчера заходила к УВ, – сказала она, когда они вдвоем направились на офисную кухню.

      – Когда?

      – По пути домой. Машины после столкновения – я сразу подумала о нем.

      – Он завязал, не так ли?

      – Говорит, что да, но был в мастерской после полуночи.

      – У него наверняка много дел.

      – Наверное, прекрасно, когда так хорошо думаешь о людях.

      Она улыбнулась ему и открыла дверь в просторное помещение, примыкавшее к переговорной. П-У как грустный