Багдадская встреча. Агата Кристи

в агентство по найму на Гауэр-стрит, поищу какое-нибудь место, – с тоской ответила Виктория.

      – Прощай, Виктория. Партир, сэ мурир он пё,[17] – добавил Эдвард с типично британским выговором. – Французы, они знают, что говорят. А наши англичане несут всякую чепуху про сладкую боль расставания,[18] олухи.

      – Прощай, Эдвард, удачи тебе.

      – Ты обо мне небось и не вспомнишь никогда.

      – Вспомню, – сказала Виктория.

      – Ты совсем не похожа на других девушек, я таких не видел… Эх, если бы… – Но тут на часах отбило четверть, и Эдвард, пробормотав: «Черт. Надо бежать!» – торопливо зашагал прочь. Его поглотила огромная пасть Лондона. А Виктория осталась сидеть на скамейке, и мысли ее текли сразу по двум направлениям.

      С одной стороны, она думала о Ромео и Джульетте. Она и Эдвард очутились, на ее взгляд, приблизительно в том же положении, что и знаменитая трагическая пара, разве что только те выражали свои чувства поизысканнее. А так – одно к одному. Встретились – с первого взгляда потянулись друг к другу, – но непреодолимые преграды – и два любящих сердца разлучены. Виктории вспомнился стишок, который любила приговаривать ее старая няня:

      Говорил Алисе Джумбо: я в тебя влюблен.

      А ему Алиса: ах ты, пустозвон!

      Да если б ты взаправду всерьез меня любил,

      Ты б тогда в Америку без меня не укатил!

      Подставить вместо Америки Багдад – и как будто про нее написано!

      Виктория встала со скамейки, отряхнула крошки с подола и, выйдя из сквера, деловито зашагала в сторону Гауэр-стрит. Она пришла к двум очевидным выводам. Во-первых, она (как Джульетта) влюбилась и должна добиться торжества своей любви.

      А во-вторых, поскольку Эдвард уезжает в Багдад, ей ничего не остается, как отправиться туда же. С этим все ясно. Но теперь ее занимал вопрос: как осуществить принятое решение? Что в принципе это возможно, Виктория не сомневалась. Она была оптимистка и девица с характером.

      «Сладкая боль расставания» устраивала ее не больше, чем Эдварда.

      – Мне надо в Багдад, – сказала себе Виктория.

      Глава 3

      1

      В отеле «Савой» мисс Анну Шееле как давнюю и уважаемую клиентку встретили с подобострастием: осведомились о здоровье мистера Моргенталя, выразили готовность немедленно сменить ее номер «люкс» на другой, если этот не вполне устраивает, – ведь Анна Шееле олицетворяла собой доллары.

      Мисс Анна Шееле приняла ванну, привела себя в порядок, позвонила по кенсингтонскому[19] номеру телефона и на лифте спустилась в холл. Пройдя через вращающуюся дверь на улицу, она попросила подозвать такси. Шоферу было велено ехать в магазин «Картье»[20] на Бонд-стрит.[21]

      Едва ее такси свернуло за угол на Стрэнд, как тщедушный смуглый господин,

17

Уехать – значит отчасти умереть (искаж. фр.)

18

Слова Ромео в сцене прощания с Джульеттой (акт II, сц. 2).

19

Кенсингтон – рабочий район Лондона на южном берегу реки Темзы.

20

«Картье» – известный ювелирный магазин, расположенный на Бонд-стрит.

21

Бонд-стрит – одна из главных торговых улиц Лондона; известна фешенебельными магазинами, особенно ювелирными, и частными картинными галереями. На Бонд-стрит жил национальный герой Британской империи адмирал Нельсон (1758–1805).