Сама невинность. Ольга Викторовна Дашкова

один, и как странно сейчас видеть на кухне этой перевалочной квартиры совершенно незнакомую, но так гармонично вписавшуюся в нее девушку.

      – Почему эта квартира такая необжитая? Ты здесь недавно?

      – Почти четыре месяца, да мне много не надо, я практически не бываю здесь, постоянно на работе. Новый клуб, раскрутка идет полным ходом, но надо много еще сделать. Да и не хочется некоторые вещи взваливать на партнера, у него скоро прекрасное событие – рождение ребенка. Я купил для родителей дом, на что-то приличное себе не хватило, вот живу здесь.

      Кате снова стало грустно, она отложила вилку, вспомнила их с дедом дом, который она оставила на Иван Иваныча и Снежка. От Иваныча, конечно, толку мало, вся надежда на Снежка. Где-то в другом конце квартиры громко зазвонил телефон, Катя подскочила со стула, убежала в комнату, но вернулась через пару минут совершенно расстроенная.

      – Сашка не приедет.

      – Сашка – это кто?

      – Это дочка моей тетки, той, которая на даче сезон закрывает.

      – С ней что-то случилось?

      – Не знаю, сказала, что срочно уехала к своему парню, в другой город. Что же мне теперь делать?

      – А что ты вообще хотела делать, приехав в город?

      – Устроиться на работу, снять жилье, первое время надеялась пожить у тетки, а на следующий год попробовать поступить в университет или куда душа ляжет. Я очень животных люблю.

      Катя тихо говорила, склонив голову, тонким пальчиком что-то чертила на столе, Стас накрыл ее руку своей ладонью, слегка сжал, проводя по кисти большим пальцем. Кожа была нежная и гладкая. Катя посмотрела на его руку, но свою не одернула, ей были приятны эти прикосновения, ей был приятен этот мужчина. Такой красивый, сильный, уверенный и добрый, а еще наверняка он нежный. «Он бы понравился деду», – эта мысль промелькнула в голове и снова вызвала грусть.

      – Мне, наверное, надо идти, найду гостиницу, переночую там, а завтра что-нибудь придумаю.

      – Вроде умная девушка, а несешь ерунду. Останешься здесь столько, сколько будет нужно. К тому же завтра у тебя собеседование, очень требовательный работодатель, даже не знаю, что он может придумать и что спросить.

      – Ты считаешь?

      – Уверен, мне ли его не знать.

      – Я уверена, что понравлюсь ему.

      Они одновременно громко рассмеялись, так искренне и открыто, и так же одновременно замолчали. Катя принялась доедать салат, Стас включил чайник. Повисла неловкая тишина.

      – В шкафу возьмешь белье, я лягу в другой комнате.

      – Ой, нет, что ты, я так не хочу тебя стеснять.

      – Катя, ляжешь там, где я сказал, это не обсуждается. Ты меня совсем не стесняешь.

      – Хорошо, как скажешь, босс.

      Выпив чая, Катя ушла в спальню, сменила белье, легла, укрывшись теплым одеялом. Снова стало грустно и тоскливо, она теперь совершенно одна на этом свете, деда больше нет. Она очень любила его, строгого, справедливого, заботливого, а еще очень честного.

      Он не выносил ложь, фальшь, всегда учил ее быть честной перед людьми, перед самой собой. Наверное, именно