Рашен. Тимофей Дымов

дела – весьма увлекательное занятие. К сожалению, из-за проблем со здоровьем после школы меня не взяли на военную службу. А я всем сердцем рвался в очистительные бригады. Приносить пользу обществу – это же так здорово!

      – Прости – «очистительные бригады»? Это что еще за зверь такой? – не понял я.

      – Никакой и не зверь вовсе. Наоборот, бойцы этого подразделения приносят огромную пользу нашему народу.

      – Экологи, что ли, или ассенизаторы? – пошутил я, разделавшись с едой и удовлетворенно откинувшись на спинку стула.

      – Очень близко. Только чистят они не природу, а наше общество.

      – Разве оно еще не совершенно и нуждается в каких-либо чистках?

      – К сожалению, нуждается. Хотя за последние годы количество неблагонадежных элементов заметно снизилось. Но все равно то здесь, то там возникают очаги массового отклонения от общепринятых устоев. Люди вдруг становятся, словно бешеные животные, кусающие руку своего кормильца. Нарушают законы, выказывают неповиновение, начинают произносить крамольные вещи, поносят наши святости.

      – Я у вас провел совсем немного времени, слава богу, но что-то не успел заметить особых святостей, кроме безумного поклонения фашистским выродкам.

      – Тише, прошу вас! – сделал предостерегающий жест Дмитринг. – Мне очень не хочется из-за ваших ругательств попасть в карцер. Я уже был там несколько раз. Ощущения не из приятных. А насчет святостей вы не правы. Когда выберемся отсюда, обещаю сводить вас на экскурсию по нашему удивительному городу. Это будет прекрасная прогулка. У нас столько исторических памятников, что к нам съезжаются туристы со всей Русии. Одних церквей 27 штук.

      – И большой у вас город? – спросил я, но вдруг внезапно осознал, что мне не хочется ничего знать про место, в котором я нахожусь. Вспомнился фильм ужасов «Загадочный остров». Сюжет его заключался в том, что стоило персонажам догадаться, что они попали в ад, как они были обречены остаться в нем навечно. А те, кто пребывал в неведении, рано или поздно выбирались из проклятого места.

      – Довольно крупный по нынешним меркам. Триста тысяч жителей! – с гордостью рапортовал Дмитринг.

      – Крупнее не бывает, – улыбнулся я. – И зачем вам столько храмов? Неужели жители так набожны?

      – Набожность здесь ни при чем. Религия для русиянского человека – это раствор, скрепляющий фундамент прошлого и стремительно возвышающиеся стены будущего. Наши предки верили, мы верим, наши дети будут верить. С нами сила, с нами Бог! Так говорили идущие на смерть русиянские солдаты. Вера не требует разъяснений и осмысления. Вера – она просто есть, живет, пока жив человек.

      – И во что же вы верите?

      – В то, что человек создан по образу и подобию Божьему. Стало быть, люди – это воплощение Бога на земле. Нет вещей, которые были бы нам не подвластны. Горы по плечу и моря по колено. Вот чему учит нас религия. Только вперед, выше знамена, без страха в глазах.

      – А как же окружающий мир, существа, его населяющие, другие люди, в конце