Простофиля. Ефим Семёнов

будней, озаряя всех своей ассистенкой, ловко примастившейся у него на носу и смешно взрывающейся при каждом касании; только она могла потревожить целый клан каланов, маленьких озарных птицеящеров ловко сбрасывающих свои страницы, взлетая перед глазами завороженных в ожидании детей, оголяя при том ту самую маленькую часть самих себя, что увидеть можно только через призму разноцветных витражей, заполняющих нежным светом все пространство норки, в которую всё таки смогла забежать умная, но в меру безрассудная мышка.

      Часы на полке все также продолжали напевать мелодию вольных странников: “Билли-билли-Билли-билли-Билли-билли”,– приглушить их мог только вой первого фаворита адмирала Шпица, – мерный Конь по кличке Рай, так ловко маневрирующий на своих огромных, но очень стройных ногах между тонких струек залежалого кожанного сюртука, доверху набитого мятными шариками, так любимых всеми окружающими; сверкающий змей не смог устоять, чтобы не продемонстрировать свое умение выходить из воды, словно грациозная девушка, демонстрирующая подиуму свое прилижание и непомерно ветренный рассудок.

      Дети замерли в такт течения жизни, ничто и никто не мог потревожить их в данный момент сокрального единения с самим собой, природой и тех необъяснимых вариантов слов и картинок, что могли видеть только они, даже не закрывая глаз, не смеря дыхание, тихо, по-живому, по-взрослому.

      Самри устало зевнул и все они погрузились на мгновение в его мысли, так понятно описываемые движением грудной клетки, которая трепыхнулась, словно Марта Любина до сих пор наблюдала за ними из окна своей светлой неброской экзистенциальной берлоги.

      Грамотей: Пока.

      Самри: Пока что.

      Кима: Пока что-что.

      Грамотей: Это.

      Рики: Это что, что?

      Кима: Самри знает.

      Рики: Самри что, что-то знает?

      Самри: Знает.

      Рики: Кима спроси, он не понимает.

      Кима: Грамотей, что, что-то знает Самри?

      Грамотей: Точно.

      Самри: Не могу.

      Рики: Кима спроси, он не понимает.

      Грамотей: Я ей помогу.

      Кима: Помоги.

      Самри: Что, не спрашивать что у самого … (“Мерный храп”)

      Грамотей: Ей помог.

      Кима: Рики кому он помог?

      Рики: … (“Мерный храп”) помог.

      Кима: Мне.

      Грамотей: Ни ко мне.

      Кима: Я сама.

      Грамотей: Про хлопья я завтра попробую.

      Кима: Попробуй … (“Храп”)

      Грамотей: Рассказать. (“Плюх”)

      Все немного пробежались по карусели ям, печалей, представлений, но им необъяснимо точно стало ясно и про то, что остальным детям не понять, не усомниться в их устремлениях понимания погони за тем кого не увидеть, не услышать, но так невольно ощутить журчание Самри.

      Глава 2

      Светло.

      Грамотей не успел раскрыть рта, как все присутствующие поняли о чем он умолчал вчера.

      Кима: Я вас оставлю.

      Самри: Навсегда.

      Рики: Всегда.

      Кима неторопливо оседлала свое эго, бысто оделась