Как его завоевать?. Инна Полежаева

И яичница, и картошка жареная!

      Мне показалось у него в глаза мелькнул намек на улыбку.

      – Меню, как в лучших домах Парижу, – прокомментировал он.

      – Точно! – бодро согласилась я.

      Он еще раз вздохнул и произнес:

      – Давай пельмени.

      – Давай! – я радостно кивнула. – Только у меня их всего десять!

      – А яиц в глазунье? Одно? – уточнил он, расстегивая куртку.

      – Нет, яиц штук семь, наверное, – задумчиво произнесла я.

      Он разделся, помыл руки, а я, как тормоз, продолжала заниматься раздеванием картошки. Пока Спаситель года не произнес, снова объявившись на кухне:

      – Я сам почищу картошку. Ты ставь воду на пельмени и яйца жарь.

      Мы практически молча занимались приготовлениями, пока не сели за стол. Картошка еще шкворчала, распространяя аромат на всю квартиру. Спиногрыз пришел к нам и улегся под стол.

      – Тебе собачку не надо? – с надеждой в голосе спросила я, двигая капитану тарелку с пельменями.

      – Нет, она у меня с голоду сдохнет…

      – А что так? – не поняла я.

      – Я на работе сутками.

      – А-а-а…

      – Черный перец есть? – спросил парень. Я подала перечницу, затем выложила на тарелку яичницу и села. И поняла, что успокоилась. Вся эта суета вокруг ужина, надежный дядька рядом, и все хорошо.

      Надежный… Надо же… а в обед чуть суп им на голову не вылила. Вот так человек в минуты отчаяния и страха начинает верить и в черта, и в Бога.

      – У деда кто-то есть из близких? – спросил мой спаситель, закинув в рот пельмень, черный от количества перца.

      – Тебе… нигде не припекает? – задала я ему вопрос с ошеломленным видом.

      – Че?

      – Ну… перца много…

      – Нет, нормально, – отмахнулся он и принялся рьяно трясти перечницу над тарелкой.

      – А как тебя зовут?

      – Илья.

      – Илюшка, – задумчиво повторила я.

      – Илья, – поправил он, снова проглотив пельмень. Мне подумалось, что его можно было б называть Ильей Муромцем, но судя по количеству перца, потребляемого в пищу, он больше походит на Змея Горыныча.

      – Меня Женя.

      – Ага, – кивнул он, всем своим видом показывая, что ему, собственно, плевать, хоть Маруся.

      – Дак что там с дедом? – Илья отодвинул пельмешки в сторону и приступил к поглощению яичницы. Я колупалась в своей тарелке.

      – Умер дед, – ответила я, витая в облаках.

      – Да ну… – он невозмутимо дзынькнул вилкой по тарелке, – а я и не понял…

      – А… дед… – дошло до меня наконец, – сын у него есть…

      – Контакты есть?

      – У артистки все данные.

      Он вопросительно глянул на меня.

      – Ну у той соседки…

      – Дама девятнадцатого века? С веером?

      – Именно.

      Он сыто отодвинул пустую тарелку и уточнил:

      – А именья своего у нее нет?

      – Чего?

      – Именья… с Петрушкой-кучером, ну или,