Ты, я и апокалипсис. Роман Волков

открытия, в ней произошел чудовищный взрыв.

      Братья Далласы, кем бы они ни были, совершили ужасное преступление. Заложив несколько зарядов по всей больнице, они надеялись, что Маккриди, решивший проведать детей в построенной на огромные деньги клинике, нарвется на них. Плазменные бомбы, которые те неизвестным образом пронесли внутрь, сдетонировали все сразу. Жуткая раскаленная плазма оплавила даже стальные каркасы здания. Металл шипел на обгорающем бетоне, как масло на сковороде. Мощность таких бомб не была переоценена. Дорогие, сложные в производстве, они разрывались быстро, ярко, эффектно и эффективно. Многие говорили, что Далласы использовали именно это оружие лишь для символизма. Попытка убить первого министра тем, что он приказал обрушить на мейконских повстанцев. Но вот их план провалился, Маккриди выжил, клиника была уничтожена, а десятки, или даже сотни детей, лечащие врачи и персонал сгорели в огне. Из тех, кто пережил взрыв немногие прожили дольше госпитализации, потому что ожоги от попадавшую на тело кипящую плазму невозможно было залечить ни одним биогелем.

      На постройку парка, однако, выделили куда меньше денег, чем на саму клинику. Дорожки, выложенные на месте, где когда-то горели под стекающем от жара камнем люди, были вымощены добротно, и все вели в сердце Аллеи Памяти. Там, на площади, были воздвигнуты монолиты с именами погибших детей. Но уделить каждому из погибших по собственной гранитной табличке? Удивительная щедрость и тщательность для Атланты. Сверху центральный круг памятников напоминал циферблат, разделенный дорожками, ведущими в центр, как делениями на часах. Между ними параллельно стояли небольшие каменные «надгробия» с именами детей, а в центре воздвигли фигуру бронзового аиста, глядящего в небо и расправлявшего крылья. Сэм возмущенно заметила, что эта статуэтка в центре словно издевательство, хотя Сара и не поняла, в чем именно заключена издевка.

      Руди они нашли у одной из каменных плит в сердце Аллеи. Он стоял, потирая в руках две гвоздики, вроде тех, что Сара видела в лавке флориста в паре кварталов отсюда. Цветы были пластиковые, потому как настоящие выращивать где-либо в городе было проблематично. Парень стоял к ним спиной, не замечая, или не желая замечать, подошедших позади девушек.

      – Мицкевич? – удивленно сказала Сэм. – Это что, болезнь с которой она лежала тут?

      – Это моя фамилия. – не оборачиваясь, холодно ответил Руди.

      Сэм прыснула, в попытке сдержать смех и прикрыла рот рукой. Сара ткнула ее локтем в бок, грозно посмотрев на подругу. Сложно было предугадать действия Сэм, но в таком месте у Сары не вышло бы даже улыбнуться, а Саманту забавляла всего лишь какая-то фамилия. Она словно ребенок. Большой, злой и очень упрямый ребенок. Может это и нравилось Саре в ней, как бы нелепо и жутко не было в данной ситуации.

      – Какая-то странная фамилия. – сказала Сара, подойдя ближе и глянув на памятник. Действительно, здесь, почти десять лет назад стала жертвой теракта Нина Мицкевич. Сара вспомнила