Ты, я и апокалипсис. Роман Волков

по легким боли. Это всегда настигает не вовремя. Пробегая очередной этаж, она увидела, как сцепившиеся Тиффани и мужчина свалились, проломив друг другом ветхие деревяшки, на которых сражались. Теперь уже нож был в руках плаща, но соломенноволосая не растерялась, ударив его в пах и перехватывая руку с окровавленным лезвием.

      Пока сверху доносились звуки их драки, сливающиеся с гулом толпы внизу, Сара уже была на первом этаже. Выбежав из здания и несясь между тележками с блоками и кирпичами, она обернулась, увидев, как Тиффани, схватив противника за руку, резко вонзает нож в бок держащего ее за горло мужчины, тот с криком сгибается от боли и она, делая ему очередную подсечку, сбрасывает того вниз. Тело нападавшего несколько секунд несётся в воздухе, а затем он падает, ударяясь головой об не прекращающую свою работу бетономешалку, оставляя на емкости с бетоном кровавое пятно после удара. Его тело, словно кукла, валится под аппарат, свернувшись под ним комком, как груда мусора, завернутая в черное пальто. Сара смотрит на этажи выше, где Тиффани, размяв шею и, нагнувшись, поднимая свою кепку, стряхивает с нее побелку, в которой измазана вся ее одежда и натягивает себе на голову. Спустив очки на нос, она пару секунд глядит на девушку, а затем исчезает в куче коробок и каменных блоков, разложенных вокруг.

      Решив не задерживаться, Сара, склонив голову и заметив, что ее джинсы и куртка тоже оказались не в лучшем состоянии, бредет по краю толпы, которая теперь плотным потоком куда-то утекает. Поток уносит ее, вовсе не замечая окровавленный гвоздь, пронзающий ее руку. Очередной толчок какого-то бугая выпихивает девушку из потока людей, задевая ее ноющую от боли ладонь. Девушка вваливается в какую-то забегаловку, в которой уже нет посетителей. Да и хозяина тоже, но дверь остается открытой. Неторопливо, стараясь не сбивать дыхание и не кашлять, Сара подошла к барной стойке, положив на нее руку.

      Гвоздь вошел в ладонь по шляпку, пронзив ее насквозь. Горячая кровь мерно стекает между пальцами, лужицей расползаясь по лакированному дереву бара. Пальцы сами по себе трясутся, легонько сжимаясь с каждым разом, когда пульсирующее жжение внутри выплёскивает из раны кровь. Сара стиснула зубы, приподняв ладонь и попытавшись взяться ногтями за торчащую изнутри шляпку гвоздя, но даже легкое движение одергивает руку, словно по нервам только что ударили топором. Девушка отскакивает от стойки, пытаясь сдержать крик, однако все равно срывается, застонав. На ее глаза наворачиваются слезы. Почему никто не хочет ей помочь? Хоть кто-нибудь.

      Толпа за окном кажется меньше. Силуэт в куртке и кепке скользит мимо, поправляя испачканные в побелке соломенные волосы. Останавливаясь, Тиффани глядит на витрину, за которой Сара с трясущимися коленками стоит посреди бара, глядя на струйку крови, стекающую на пол. Вся в пыли, белой краске и испачканная собственной кровью она выглядит жутко, хоть и не знает об этом. Ее лицо бледнеет, почти как молоко, каждый раз, когда она оглядывает рану.

      Тиффани