Жизни Анны. Мистический роман. Максим Яковенко

p>

      Глава 1. Анна

      Шум трибун доносился до самых нижних уровней амфитеатра. Порой гул усиливался, и по стенам проходила легкая дрожь от многотысячных криков и возгласов сверху. Шестнадцать мужчин и женщин сидели на каменном полу в сырых слабоосвещенных подвалах, ожидая своего выхода на арену. Они не были гладиаторами, что сражаются за жизнь на потеху всему Риму. Они также не были и преступниками: их руки не совершали убийств и краж. Сложив ладони на груди, шестнадцать мужчин и женщин тихо пели молитву, понятную только им самим. Стражники смотрели за ними особенно пристально и не позволяли общаться между собой, грозя копьями.

      В дверях появился легионер в начищенных доспехах.

      – Оставьте нас, – приказал он стражам.

      Когда они неспешно вышли в коридор, легионер подошел к камере осужденных.

      – Лукия! – окликнул он худенькую девушку, прервав ее тихую молитву. – Лукия, это я.

      – Сервий?! Ты пришел! – Дрожь в голосе выдала оставшиеся крохи надежды.

      – Лукия, я прошу тебя, отрекись от своей веры. Я не могу тебя спасти, это не в моей власти. Но ты сама можешь публично отречься. Пока еще не поздно, прошу тебя. Я сейчас вызову трибунала, и он дарует тебе помилование.

      Легионер просил, умолял девушку, но тщетно. Лукия попятилась назад, оглянулась на своих единоверцев и со счастливым смирением в лице ответила ему:

      – Нет, Сервий, ты просишь невозможного. Я сделала свой выбор. Ты же можешь вернуться к нам.

      – И пойти с вами всеми на смерть?! Нет, Лукия. Я – легионер. Я…

      – Ты обретешь жизнь вечную…

      – Нет. Нет! Ничего не говори мне больше об этом. Все это ложь, вся ваша вера – ложь! – прокричал Сервий всем шестнадцати христианам, приговоренным к смерти.

      – Сервий, ты ведь был одним из нас. Посмотри, здесь и Паланий, что крестил тебя.

      Старик повернулся в сторону Сервия, желая что-то ему сказать. Легионер сжал зубы, и крик, похожий на стон, вырвался у него из груди.

      – Я люблю тебя, Лукия. Но я не могу…

      Послышались шаги стражи.

      – И я тебя люблю, Сервий. За нами идут. Ступай с Богом! Живи…

      – Лукия, прости меня…

      С этими словами Сервий выбежал из камеры, разминувшись в коридоре со стражей.

      Иссушающее полуденное солнце подогревало переполненные эмоциями трибуны Колизея.

      Стражники вывели на свет шестнадцать приговоренных к казни мужчин и женщин. Под оскорбительные выкрики римлян они прошли к центру арены и продолжили воздавать понятные только им молитвы. Старец Паланий, как мог, высоко поднял деревянный крестик в дрожащей руке. Лукия старалась увидеть на трибунах Сервия, словно в надежде еще раз призвать его вернуться. Но его нигде не было видно.

      Шум утих. Открылись затворы, и на арену выбежали львы. Их было по числу людей в серых одеждах, смирившихся со столь жутким исходом. Лукия первая кинулась навстречу львам. Смерть тела не так страшна, когда знаешь, что впереди – вечная жизнь.

      Прошло несколько минут, и шестнадцать римлян, все до единого, приняли мученическую смерть первых христиан Вечного города.

                                             * * *

      – Аа-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Нет! А-а-а-а-а!

      Кричал ребенок.

      – Папа! Папа!

      Маленькая девочка проснулась от страшного кошмара, задыхаясь и держа руку на горле.

      – Анечка, что случилось? – прибежал из другой комнаты отец, включив светильник над кроватью дочери.

      – Папа, мне приснился страшный сон.

      – Доча, опять кошмар?!

      – Да, – на глазах девочки выступили слезы. – На меня напал лев. Большой лев, он напал и схватил, вот сюда, прямо за шею.

      Отец обнял дрожащую дочь.

      – Это просто сон, дорогая моя. Это просто сон.

      В глазах ребенка жил безмерный ужас. Девочка успокоилась через некоторое время, уснув на руках отца, серьезно озадаченного постоянными кошмарами дочери, не поддающимися объяснению.

                                              * * *

      Со временем страшные сны перестали беспокоить девочку, и к восьми годам Аня уже подзабыла про нападающих львов, битвы и сражения в неизвестных полях и лесах. Сны как мультики: дают яркие эмоции, но на короткое время. И уже через день—другой их не вспомнить.

      С началом школы у Ани появились новые кошмары: опоздать на первый урок, получить плохую оценку. Для многих детей было привычным делом просыпать, симулировать болезнь, не делать домашку, но не для Ани – каждое задание воспринималось как долг, требующий тщательного выполнения.

      Родители и учителя не могли не радоваться успехам Ани и ее любви к учебе. Девочка получила такое доверие, что мама никогда не проверяла ее дневник или школьные тетради. Всем было понятно – все и так сделано на «отлично».

      Особую