Принцесса для Аспида. Мария Высоцкая

Полинка.

      – Без претензий, но давай на будущее договоримся, что подружку свою она будет оставлять дома.

      – А хорошо она тебе вчера по роже залепила. Мне даже страшно, что ты ей наплел.

      – Не твое дело.

      – Да ладно, расслабься. Потуси с ней пару дней, и она сама сбежит, зуб даю. Принцесска твой гребаный характер просто не вывезет.

      – Никаких подружек, надеюсь, ты меня услышал.

      – Да понял, понял. Как первый день?

      – Более чем.

      – Проставишься?

      – Тебе лишь бы нажраться.

      – А что в этой дыре еще делать? Менты пасут, заезд не устроить, приходится как-то выживать.

      – В выходные.

      – Забились.

      Виталик поднимается на ноги, чтобы взять из мини-холодильника бутылку фанты, сворачивает крышку, делая несколько жадных глотков, и слишком приторно улыбается после.

      – Чего?

      – Да так. Слушай, мне вот интересно, чего ты так на эту девчонку взъелся? Красивая же.

      – В том-то и дело, – бурчу себе под нос, – раздражает.

      – Или запал?

      – Поумерь фантазию.

      – А до меня дошел слух, что ты всех на озерах построил. Якобы: и близко пусть к ней никто не суется.

      – Слухи – вещь вредная, приводит к несварению.

      – Значит, говорил.

      – Слушай, у тебя других тем для разговоров совсем нет?

      – Есть, но эта самая топовая. Я просто никак понять не могу, потусить с богатой девочкой – это ж весело. Плюс, если она сама к тебе липнет. Для нее же все, что у нас тут происходит, в новинку. На нее даже тратиться не придется.

      – Я знал много богатых девочек, и поверь, все совсем не так, как тебе хочется думать.

      – Черт, все забываю, откуда ты к нам свалился.

      Виталик продолжает трепаться, а я вспоминаю наше с ним знакомство. Белов был первым, с кем я тут скорешился. Мы как раз въезжали в нашу однушку, после двухэтажного особняка происходящее казалось сюжетом каких-то ужасов: сорок квадратов, второй этаж в кирпичной пятиэтажке. Эта квартира когда-то давно принадлежала маминым родителям, в ней лет тридцать никто не жил, и, когда произошла трагедия, о ней не сразу вспомнили.

      У меня кипел мозг, как жить дальше, а на чертовых лестницах не было даже пандуса. Все наши вещи свалены во дворе у скамейки, денег на грузчиков нет. Ни на что их нет. Аська сидит на чемодане, давится слезами и пытается сделать все, чтобы мама этого не увидела. У меня же ступор. Жесткий отходняк от новой реальности.

      Белов первый предложил помощь, как оказалось, он жил этажом выше. С родителями и немецкой овчаркой. Первое время теть Валя, его мать, нам помогала. Милая женщина, вошедшая в наше гадское положение.

      Тогда на льду все катилось в тартарары, к концу сезона я крепко обосновался в запасе. Ни черта не забивал. Пришлось уйти, тренировки отнимали много времени, а денег, как оказалось, мне платили сущие копейки. Пока папа был жив, я даже и не знал, сколько зарабатываю.

      Пришлось работать, это было забавно, в особенности когда ты ничего не умеешь делать, но в жестких рамках ты быстро учишься, молниеносно…

      Прошло уже шесть лет. Шесть