Вивьен. Тень дракона. Диана Хант

послушно направилась в замок. Причём было ощущение, что её ведут туда под конвоем.

      Язык чесался спросить, с чем связана подобная забота того, кто вчера даже не удосужился поздороваться, а сегодня лично пришёл за ней в школу, но хмурый вид дракона действовал на нервы, поэтому Вивьен упрямо молчала.

      Ярл первым нарушил тишину.

      – Вы учите только меня, фрекен, – сказал он, вглядываясь в морской горизонт.

      – Но вы сказали, урок на сегодня окончен, – пробормотала Вивьен. – Да мне и не сложно. Странно, что на занятия не пришла Астрид.

      При упоминании этого имени (Вивьен уже знала от коллеги, что Астрид – дочь ярла, правда, этим заверением фру Норберг ограничилась, отвечать на другие вопросы не стала) дракон остановился, как вкопанный. Смерил Вивьен непонятным взглядом и двинулся дальше.

      Пауза затянулась, и Вивьен посчитала уже, что ярл не собирается отвечать, когда он заговорил. Речь его была отрывистой, словно дракон тщательно подбирал слова.

      – Вы понравились Астрид. А теперь она разочаруется в вас. Поэтому я против, чтобы она сближалась с кем бы то ни было. Деревенские дети не любят её. Она странная.

      – Но… вы же ярл острова. Неужели кто-то посмеет обидеть вашу дочь?

      А с её остаточной магией я как-нибудь справлюсь, – добавила она про себя.

      – И что, что ярл? – дракон смерил её странным взглядом. – Астрид ничего никому не расскажет. Потому ей лучше не приближаться к людям.

      Вспомнилась пристань, ругань сына охотника, его презрительное «проклятая морская ведьма» … и у Вивьен не нашлась, что возразить на такое странное заверение.

      Глава 6

      Дорогой дневник!

      Вот уже неделю мы живём с тобой в Драконьем Логове!

      Я бы, наверное, даже не вспомнила об этом, столько дел, что с ума сойти!

      Но ярл, как показало наше недолгое знакомство, продолжает удивлять, словно цель его жизни – ставить меня в неловкие ситуации.

      И смотреть.

      Не знаю, Дорогой Дневник, что он там старается разглядеть, но под его взглядом бросает то в жар, то в холод, губы сами собой норовят растянуться в дурацкой улыбке, поэтому я поджимаю их и нарочито хмурю брови.

      Как думаешь, стоит сказать ему, что это, наконец, неприлично?

      Собственно, сегодня я очень собиралась это сделать, а он взял, и выдал мне расчёт за неделю: целых пятнадцать кредитов! Ты знаешь, что в гимназии я получала двадцать пять в месяц!