Берег Беглых Собак. Александра Сашнева

подумаю. После нового года познакомлю. Есть у меня еще одна девица на примете. Лиза Кошкина. Такая. Как надо. Живет в космосе. Скоро она прогремит на весь мир, ты можешь быть первой, кто напишет о ней. Я хочу купить у нее коллекцию. И она тоже будет участвовать в проекте.

      – Круто! Спасибо, Лера.

      – Идем.

      Мы вернулись в каминную. Мишенька и Анечка терзали леопардовую шерсть голыми ягодицами.

      – Сколько можно? Как кролики! – пробормотала я. – Так-то я не осуждаю, конечно.

      – Молодость. Гормоны, – вздохнула Лера. – Я люблю их. Они мне напоминают о жизни.

      – Что? Напоминают?

      – Да. Я ведь бессмертна. Я – кукла. Я не могу умереть. Мертвые не умирают.

      – Это… метафора? – осторожно спросила я.

      – Нет. Это факт жизни, – выражение Лериного лица никак не изменилось.

      Затем Лера внезапно схватила нож для колки льда и полоснула себя по предплечью. Рана раздвинулась, и сквозь тонкую, почти прозрачную пленку я увидела провода, трубочки.

      – Ад. Так не бывает! – меня чуть не стошнило.

      – Бывает.

      – И что теперь?

      – Ничего, – Лера достала из сумочки лазерный брелок, посветила на место разреза, и он затянулся.

      – А мозг?

      – У меня нет мозга, – сказала Лера. – Мой мозг лежит в хранилище, в ванной с биораствором. В моей голове только транслятор. Пойдем, я тебя с Малышкой познакомлю.

      – Кто это?

      – Увидишь.

      Я так и не поняла – отчего Лера мне столько внимания уделила. Почему она мне все это рассказывала? Словно услышав мои мысли, она задумчиво пробормотала:

      – Даже не знаю. Устаешь от постоянного напряжения. Знаешь. Без тела гораздо легче. Нет дрожи в руках, колени не подгибаются. Голова не болит. Ну и врать легче. Мы ведь все вранье… точнее вы.. Вы вранье телом переживаете. От этого – рак, искривления всякие, кисты… Фу. А у меня нет рака и не будет. Теперь я чиста. Я – чистая мысль. Понимаешь? Эмоций нет, конечно. Только из памяти. Но иногда почему-то надо забекапиться об кого-то. Понимаешь?

      – Понимаю, – машинально сказала я. – Фокус с рукой меня впечатлил. Я допускаю, что это протез.

      – Перестань. Ты должна это понять. Ведь твой мозг тоже лежит в коробке, в сейфе у начальника. Да?

      – Что?

      Она расхохоталась.

      – Прости. Я пошутила. Не пугайся так.

      Мы подошли к небольшому строению во дворе.

      – Не пугайся, – голосом Данаты Лавиновой произнесла Лера и нажала на кнопку. Дверь отъехала. Пахнуло зверем и страхом. Адреналин. Запаха сена не было.

      Я осторожно последовала за стуком Лериных каблуков.

      Малышка оказалась гиеной. В темноте сарая был большой вольер, и она там бегала. Увидев нас, гиена подбежала к прутьям, виляя хвостом и улыбаясь. От нее пахнуло гнилым мясом. Я отступила.

      – Боишься? – Лера оглянулась на меня и стала искать в моих глазах признаки страха.

      – Нет. Она ж в клетке.

      – Она пахнет убийцей.