Пленница чужих иллюзий. Анна Данилова

себя как заблагорассудится), набросила дубленку, нахлобучила капюшон, спрятав волосы, и, осторожно ступая, выбралась из дома в сени, оттуда – на веранду, открыла дверь и вышла на крыльцо.

      Снег искрился вокруг. Под фонарем, напротив калитки, стояла знакомая машина, из которой вышел Виталий. Поначалу он показался Наде пьяным, но потом она поняла, что он просто какой-то сонный или заторможенный. А может, и просто уставший.

      – Наденька моя, – он сгреб ее в свои объятия. – Ну что, соскучилась по мне?

      – Да, очень, очень! Я уже думала, что ты бросил меня!

      – Ну какая же ты дурочка! Я же обещал тебе, что мы всегда будем вместе! Ну что, ты готова? Поедем. Садись в машину!

      – И куда мы едем? Снова туда, в тот дом?

      – Нет, на этот раз мы поедем в другое место. Но ты ничего не бойся, ты же со мной.

      Машина медленно двинулась вдоль дороги и словно поплыла между сугробами в сторону станции.

      У здания вокзала Виталий припарковал машину, вышел из нее, Надя, повинуясь его взгляду, последовала за ним. Круглосуточный киоск, светящийся изнутри, замело снегом. Виталий постучал в окошко, которое открылось не сразу. Появилась голова молодой женщины с растрепанными волосами.

      – У вас водка есть?

      – Ну да, есть. Вам какую?

      Но вместо ответа Виталий мощно двинул кулаком внутрь окошка, послышался влажный и одновременно твердый звук, вскрик, звук падающего тела, сопровождаемый грохотом, после чего наступила тишина.

      Он разбил ей лицо, подумала онемевшим рассудком Надя, не в силах пошевелиться от испытанного шока.

      – Пойдем, зайка.

      Виталий схватил Надю за руку и повел за собой, за угол, где решительно распахнул дверь и втащил ее в душную и провонявшую перегаром и табачным дымом утробу киоска.

      Продавщица лежала вниз лицом на полу, уткнувшись в кусок пенопласта, служившего утеплением пола. Блондинка с непрокрашенными темными корнями волос, полная, в свитере и длинной вязаной юбке, обмотанная вокруг бедер пуховым платком, она напоминала бесформенностью мешок картошки.

      Над ее головой, на противоположной стене от окошка, громоздился товар (тяжелые коробки с соком, бутылки с напитками), выставленный на сваренных самодельных металлических полках, об угол одной из которых продавщица и ударилась.

      Белый пенопласт прямо на глазах Нади окрашивался льющейся темно-красной кровью.

      – Виталя? За что ты ее? – спросила Надя, не сводя глаз со своего возлюбленного, вытряхивающего из картонной коробки выручку и рассовывающего деньги по карманам.

      – Пойдем, зайка, нам надо спешить… У нас поезд…

      – Она мертвая, мертвая… Она не дышит. Ты слышишь? Ты ее убил! Мы ее убили!!!

      И Надя тихо заскулила.

      2. Борис. Саратов, 2014 г

      Следователь прокуратуры Борис Петрович Гладышев, худощавый брюнет с синими глазами, в толстом черном свитере и джинсах, посмотрел на часы. Допрос обвиняемого длился почти три часа. Сейчас почти восемь вечера. Надя давно покормила детей ужином, и они поджидают