Первый человек на Марсе. Максим Забелин

наклонился к луже и посмотрел внутрь – вроде как дно рядом, хотя вода может все искажать.

      Петров подобрал лежащую неподалеку ветку и, пройдя по обочине, опустил ее в самый центр лужи: сантиметров пятнадцать. Должен проехать, главное, не сбавлять хода. Он пошерудил веткой по кустам, чтобы все оставшиеся лягушки покинули насиженные места – таковых больше не оказалось, – и вернулся в машину. Сдал немного назад и, несильно разогнавшись, въехал в воду. Брызги полетели в стороны, окатив папоротники, зад машины немного повело, но все тут же закончилось – он снова выехал на сухое место. Оставшиеся шестьсот метров прошли без приключений, только трава в некоторых местах была настолько высокой, что звонко цепляла жестяную защиту двигателя. Он миновал последний поворот и неожиданно выехал на открытое пространство. Впереди блестело маленькое лесное озеро, а слева стоял сам дом и пара сараюшек. Он припарковался у заросшей сорняками клумбы, захватил с собой цифровой фотоаппарат и, захлопнув дверь, по привычке нажал на брелок сигнализации. Автомобиль довольно громко для этих тихих мест пикнул, щелкнул замками и мигнул фарами.

      Димон огляделся – предстояло все здесь осмотреть и, что нужно, сфотографировать. Он отошел к озеру метров на двадцать и поднес фотоаппарат к лицу.

      Большой, двухэтажный дом стоял прямо перед ним, безмолвный и даже угрюмый. Щелкнул пару раз с фронта, повернулся к гаражу, примыкавшему прямо к дому с правой стороны и соединенному с ним чем-то наподобие веранды. Взял общий план.

      Еще левее и куда ближе к озеру стояла небольшая постройка, которую он сначала принял за сарай. На самом деле это была баня, даже банька. Небольшая, кряжистая, с круглой, высоко торчащей трубой. Ее тоже – в кадр.

      Как он давно уже не парился?! Лет пять… В последний раз, когда ездил к бабке в Сибирь. Тогда накочегарили так, что он сидел под лавкой, прикрыв уши руками и осторожно вдыхая обжигающий воздух, в то время как мужики хлестали себя вениками наверху, громко кряхтя и бранясь. Потом бежали на улицу и прыгали в речку. Небольшая речушка, метров десять в ширину. Да и того хватало с лихвой! Пока Димон, едва погрузившись, выскакивал с выпученными глазами, эти самоубийцы наперегонки плыли на тот берег и обратно… Словом, давно он не парился. Но баньку – потом, а сперва стоило осмотреть дом.

      Аккуратно переступив лежащую на пути большую ветку, агент по недвижимости подошел к резному крыльцу – оно было, пожалуй, единственным украшением в аскетичном облике дома. Как будто архитектор, выполняя госзаказ, работал строго по схеме «ничего лишнего», а в завершении решил оставить этакий росчерк: пузатые балясины в опереточных юбочках поддерживали перила, выполненные из цельного бревна. На концах перила закручивались в тяжелую «улитку». Сверху над крыльцом высилась крыша, во фронт отделанная фигурно подрезанной вагонкой. На двух столбах, поддерживающих крышу, также шла тонкая резьба – мелкие листики и цветочки, потемневшие от времени и на правом столбе в одном месте разошедшиеся большой