Колесница времени. Татьяна Степанова

замерла у двери. Может, лучше не надо? Повернуть вот сейчас назад. Не ввязываться в это дело? А Лиле сказать, что подруга ее не узнала и контакта не вышло.

      Но это значит предать Лилькины надежды, когда она и так в очень сложной ситуации там, в Прибрежном.

      Катя медленно направилась через зал. Встала сбоку у стойки с сумками. Блондинка в черном плаще повернула голову.

      Катя напряглась, затем тоже глянула в ее сторону.

      Секунда…

      Как молния…

      Женя смотрела на нее. Вот она подняла брови удивленно, потом глаза ее стали такими большими-большими и…

      – Катя?

      Катя не спешила отвечать. Она разыгрывала – ох, прости, Женька, ее за эту пошлую игру – она разыгрывала сцену «в бутике».

      – Катя? – повторила Женя громче. – Катя Петровская?

      – Ой, Женя… Женя, это ты??

      Женя, прихрамывая, ринулась к ней.

      – Катя… Надо же, Катюша, я тебя сразу узнала!

      Катя делала все, чтобы ее голос не звучал фальшиво.

      – Женя, я глазам своим не верю. Да ты ничуть не изменилась.

      – Брось, как же не изменилась. Но ты такая стала… такая… ой, Катя, – Женя протянула руки и…

      Катя коснулась ее рук. Они обнялись.

      – Надо же, как встретились! Столько времени…

      – Целая жизнь.

      – Ты как?

      – Я хорошо, все расскажу.

      – Пойдем куда-нибудь посидим.

      – Да, да, конечно!

      – Тут место есть отличное, идем же, бог с ним, с магазином.

      Они трещали как сороки, как трещат в один голос все женщины мира, все подруги, встретившиеся после долгой разлуки, – сто, двести слов в минуту, и все это одновременно с улыбками, качанием головой, смехом, искрами радости, объятиями, поцелуями в щечку.

      Они выкатились из бутика и, не видя ничего вокруг, пошли вперед – чуть левее.

      Через мгновение они уже входили в вертящиеся двери отеля «Мэриотт – Аврора». Женя вела, Катя следовала за ней.

      Она ощущала, что мандраж ее постепенно сходит на нет. Женя узнала ее, и узнала первой. И сейчас столько радости на ее лице, в сияющих глазах. Она не сводит их с Кати.

      У нее чудесные горьковатые духи. И вся она такая…

      Какая?

      Катя попыталась вспомнить Женю-школьницу.

      Светлые волосы, челка..

      Девочка двенадцати лет…

      И старше…

      Нет, моложе…

      Они ведь учились вместе в первого класса, но первоклассницей она Женю представить сейчас не может.

      Но все прежнее – овал лица, светлые волосы, улыбка, эти вот голубые глаза… Все прежнее. Тогда в чем же секрет взросления? А какой же тогда помнит Женя меня? И что во мне теперь прежнее, а что другое, думала Катя.

      Они поднимались по мраморной лестнице. И в этот миг Катя осознала – отель пуст. Они с Женей в нем – единственные гости.

      – Ой, Жень, а тут никого!

      – Тут хорошо, очень хорошо, тихо. Здесь скоро в холле к Новому году поставят елку. Я тут люблю бывать всегда – и в сезон и не в сезон. Сейчас