Побег из Вечности. Саша Южный

не желавшим принимать его как большого художника, – подытожил Виктор. – Что джинсы и табак по сравнению с этим! И, хотя мы имеем доход в десятки раз больше, чем Меегерен, мы просто два тупых маклака по сравнению с ним.

      – Искусство, черт возьми! – с чувством добавил Железо. – Ты где живешь? – спросил он, когда мы спустились с крыльца. – Я тебя закину.

      – Уже нигде, – ответил я.

      – Тогда ко мне, – сказал Саня.

      – А она? – Я кивнул на Нелли, идущую с Виктором чуть впереди нас.

      – Она? – Саня как-то странно взглянул на меня. – Она ночует у себя дома.

      – Она много знает, – заметил я, имея в виду осведомленность Нелли о джинсах и сигаретах.

      Саня усмехнулся:

      – Она в деле. В свое время свела нас кое с кем. И получает свой небольшой процент.

      – Секунду! – произнес я и, догнав Нелли с Виктором, тронул последнего за рукав.

      Виктор обернулся.

      – Вы не договорили, – произнес я.

      – Что? – не понял он.

      – Вы сказали найти эту девушку, иначе…

      Виктор как-то странно взглянул на меня и произнес:

      – Иначе любить тебе ее всю жизнь!

      Затем подмигнул и поспешил догнать Нелли, а я остался стоять, растерянно глядя ему вслед.

      Утром звонили колокола. Где-то рядом была церковь. Проснувшись, я некоторое время лежал, вслушиваясь в их звон, и почему-то вспоминал детдом. В воскресенье в детдоме не было подъема, но я все равно вставал рано и прилипал к окну. Из него были видны засыпанные снегом дальние холмы – детдом стоял на окраине, – по которым неслись фигурки лыжников. Мне казалось, что было бы здорово нестись на лыжах вместе с этими людьми и жить в их мире.

      Мой взгляд переместился с потолка на стену и остановился на большом портрете красивой женщины лет тридцати, с серыми глазами. Потом дверь в комнату открылась, на пороге стоял Железо.

      – Вставай, Бензин. Нас ждут великие дела.

      – Да, – пробормотал я, опуская ноги на паркет. – Пора совершить очередную парочку преступлений.

      На просторной кухне кипел чайник. Саня насыпал в кружку на четверть заварки, потом здоровую щепоть красного перца, залил все кипятком, добавил концентрированного молока, ложку муки и меда, плеснул граммов пятьдесят рома «Гавана клуб» и накрыл чашкой.

      – Ром для ускорения реакции, – пояснил он, поймав мой слегка ошарашенный взгляд. А затем добавил, успокаивая меня: – Завари себе кофе.

      Через полчаса мы выехали на встречу. Оппонентами Железо были два серьезного вида типа. Я смотрел на них и пытался представить, что кроется за этими мрачными фасадами: тяжелыми подбородками, набрякшими лицами и цепкими настороженными взглядами. Мне казалось, что эти люди никогда не улыбались, даже в детстве. Речь шла о какой-то официантке, что находилась в больнице, и о ребятах Макса, с помощью которых она туда попала.

      В итоге мы расстались, не пожав друг другу рук. Железо остался очень недоволен встречей.

      – Что же