Ты где?. Ольга Кучкина

банальная, – кратко пересказывал Гриша содержание предыдущей серии, уверенный, что талантливый зять не задержится со следующей. – Зять ловит себя на том, что чувство, которое он испытывает по отношению к родной теще, носит не вполне родственный характер.

      – А какой? – спрашивала Маша, почти засыпая. – Тем более что теща зятю так и так не родная.

      – В конце концов, кончается чем-то типа блуда, – выходил на коду разгоряченный Гриша, тавтологией усиливая ее звучание. – Но не в этом дело, а в том, как написано, понимаешь, насколько свежими словами, то есть насколько свежо расположены слова по отношению друг к другу, я даже не знаю, с кем его сравнить!

      – Сравни с Аксеновым, – советовала совсем уже сонная Маша.

      – Извини меня, Аксенов – прошлый день по сравнению с ним, – возбужденно возражал Гриша и в возбуждении просовывал ладонь под грудь Маши, ласково разминая ее. – Нет, честно, подобные пареньки на дороге не валяются, и это большая удача для Златы, что он выбрал ее.

      – Или она его, – выходила на свое поле Маша, но было уже поздно, сон морил ее, и дальнейших Гришиных сомнений в крепости брака зятя и дочери она, кажется, не слыхала.

      Сенька уже был.

      10. Свадьба

      Свадьбу Златы и Алика отмечали в нижнем кафе Дома литераторов на площади Восстания.

      – Я твердо помню свой недавний сон и стол прошу накрыть на пять персон на площади Восстанья в пол-шестого, – повторял, счастливо смеясь, даровитый литературовед Алик Залесский строчки признанной поэтессы.

      Его недавним сном, который нынче грозил всецело воплотиться, и была красавица Злата Майзель, а приглашенных персон насчитывалось раз в пять больше цифры, запрошенной поэтессой. Бракосочетание происходило в последний день апреля 1986 года. Еще живой, дед Алика по материнской линии, старообрядец, проинформировал внука смешанных кровей, что день этот – страстная седмица, окончание поста, Великая Среда, когда поминают финал пребывания Спасителя на земле, и жениться в этот день не надо бы. Неверующий Алик, ничему эдакому не придавая значения, пересказал Злате только про страстную седмицу и Великую Среду, выделив тем самым день как бы даже и назначенный брачующимся.

      – Но страстная – это же страсти, это нехорошо! – сделала большие глаза тоже неверующая, но что-то такое слышавшая Злата.

      – А что плохого в страстях? – перевел Алик из духовной плоскости в земную, по-хозяйски привлекая к себе свою женщину.

      Другая ведунья, подруга Зара, поставила Злату в известность, что в этот день по лунному календарю на небе восходит дружелюбная луна, и жениться можно без сомнений. Предсказаниями увлекались единицы, Злату увлечение не затронуло, а все равно отложилось, что день особенный. Заявление подали заранее, никто ведь не ожидал того, что случится, а раньше в загсе все расписано, а позже май – маяться,