Берег родины. Анатолий Гребнев

он сел на пляжный тент.

      Да ты не из России ли, земеля?

      Или с двойным гражданством, диссидент?

      Спасибо, ты мне Родину напомнил!

      Пускай она отсюда не видна,

      Хочу я, чтоб и ты душою понял:

      У нас от Бога Родина одна.

      Здесь нет зимы,

          а там твои собратья —

      Их греет и в мороз родимый дым!

      Могу тебя на Родину забрать я —

      Давай-ка завтра вместе полетим!

2003

      Самоиндентификация

      Вятским рос ты или пермским,

      Брянским иль сибиряком —

      При мышлении имперском

      Остаёшься русаком.

      Но в славянском океане

      Потерялся русский след:

      Есть в России россияне.

      Россияне.

      Русских нет.

      Слово «русский» под запретом,

      Не с кем душу отвести!

      Русский я.

      Я буду – третьим.

      Где двоих еще найти?

2008

      Родник

      Не умолкает ни на миг,

      Ни на единое мгновенье —

      Кипун-родник,

      Кипун-родник —

      Земли живой сердцебиенье!

      Вот ты припал к нему, приник,

      Напился вдосталь и умылся,

      И прожурчал кипун-родник,

      Что без тебя он здесь томился;

      Что обезлюдел край родной,

      А из ближайшей деревушки

      За чудотворною водой

      Теперь бредут одни старушки;

      Что в сумасшедшей спешке дел

      Ты постарел и сам в столице,

      Но вновь душой помолодел,

      Испив живой его водицы;

      Тебе почувствовать дано:

      Не меньше вечности мгновенье,

      Когда сливаются в одно

      Его с твоим сердцебиенье…

2002

      В суходоле

      В суходоле, живом и зеленом,

      Где тебя окружили цветы,

      Где колосья кивают по склонам,

      Человек,

      Что печалишься ты?

      Что тебе в деревушке притихшей,

      Где твоя загорелась звезда?

      Тут уже ничего не попишешь —

      В ней не будешь ты жить

      Никогда.

      Что же трогаешь ты подорожник

      И колосья сжимаешь в руках?

      Ты уехать отсюда

      Не можешь

      И остаться

      Не можешь

      Никак!

1977

      «Там, где июль в лугах бушует…»

      Там, где июль в лугах бушует,

      Войду я около реки

      Под сень серебряного шума

      В береговые тальники.

      Для счастья самого простого

      Не так уж много надо мне:

      На берегу

      Уснуть у стога,

      Побыть с собой наедине.

      Для счастья самого простого —

      Со мной, во мне, передо мной —

      Державный,

      Вечный гул простора,

      Глубинный свет

      Земли родной.

      Я для любви еще не старый,

      Но на исходе бытия,

      Уж если я

      Землею стану, —

      Землей вот этой

      Стану я!

1988