Муму с аквалангом. Дарья Донцова

Софьи, найди там скульптуру кошки, отверни ей голову и достань жестяную коробочку. В ней и лежит медальон. Едва я возьму его в руки, как вспомню все! – торжественно объявила Эмма.

      – Кто же меня пустит в частное владение? – ошарашенно спросила я.

      – Дом ветшает, территория не охраняется, – последовало пояснение.

      – А почему ты сама не съездишь?

      Эмма сползла с валика на софу.

      – Антон считает меня слегка сумасшедшей, – нехотя сказала она, – мы с ним практически не живем вместе. Никто не виноват, так получилось. Та авария, с одной стороны, показала, как мы любим друг друга, но она же и разрушила нашу семью. Я обитаю в Греции, супруг в Москве. О каких близких отношениях можно говорить? У Антона бизнес в России, и он не хочет его бросать. Поспелов приставил ко мне экономку, та докладывает ему о каждом моем шаге. И если я предприму действия, которых он от меня не ожидает, вполне могу оказаться в психушке.

      – Что-то я никак не пойму… – начала я, но Эмма не дала договорить:

      – И понимать не надо! Просто съезди и привези коробку. Все. Неужели ты откажешь мне в такой пустяковой просьбе? Мое счастье в твоих руках.

      Я колебалась, и тут Эмма размотала платок и сняла очки.

      – Смотри, – приказала она, – Господь лишил меня человеческого облика и памяти. Внешность не вернуть, но воспоминания можно обрести заново. Тебе меня не жаль?

      У меня екнуло сердце.

      – Хорошо, я съезжу.

      – Завтра!

      – Ладно. Попрошу Раису заказать такси.

      Эмма помотала головой:

      – Не надо. Вот ключи от машины. У тебя же есть международные права?

      Я взяла связку с брелоком и кивнула:

      – Да, права у меня с собой. Но ведь без доверенности нельзя садиться за руль чужого автомобиля. Или в Греции другие правила?

      Эмма потянулась за небольшой сумочкой, которую, войдя в бунгало, она бросила на диван. Достала из нее листок и коротко сказала:

      – На.

      Я развернула документ, но прочитать его, естественно, не могла – текст был на греческом языке.

      – Это доверенность на машину, – пояснила Поспелова, – на твое имя.

      – Ты ее заранее оформила? – изумилась я.

      – Жаклин сказала, что женщина из России согласится поехать, – кивнула Эмма. – Что она мне непременно поможет.

      Я заморгала и опять ощутила дискомфорт, но в это мгновение Поспелова кинулась ко мне, обняла и прижала к себе. Я услышала, как часто бьется у нее сердце, погладила ее по спине и промямлила:

      – Ну-ну, успокойся. Завтра получишь медальон. Кстати, твоя экономка не насторожится, узнав, что ты дала машину неизвестно кому?

      – Нет, – вздрогнула Эмма и отодвинулась от меня. – Я сегодня весь день твердила: «Какое счастье – Виолова здесь». А пошла к тебе якобы за автографом. Вот, держи книгу, поставь тут росчерк.

      Я машинально взяла издание.

      – «Стриптиз Змея Горыныча». Надо же, роман только что вышел и уже есть в Греции?

      – Ага, – радостно подтвердила Эмма. – В Сантири