Крутится-вертится (сборник). Марина Бородицкая

ложечка в тонком стакане,

      Над верандой редеет туман:

      Это мама стучит каблучками,

      Ярче солнца её сарафан.

      От калитки свистят на три ноты:

      Ми-до-ля, это имя моё,

      Это папа, пораньше с работы, –

      То-то райское нынче житьё!

      Здесь у нас не бывает ненастья,

      По утрам половицы скрипят:

      Это няня, Нанака, Настасья

      Вносит мой невесомый наряд.

      Это сосны ворчат, это ели,

      Чтобы свой укротили размах

      Раскладные, сквозные качели

      И верёвочный белый гамак…

      Что мне в этих чешуйчатых соснах?

      Кем навеки в меня засмолён

      Звон призывный коней трехколёсных

      И студёный колодезный звон?

      Кто мне задал назвать своё имя

      И заполнить листок обходной:

      Перечислить, сцепив запятыми,

      Всё, что кончится в мире со мной?

      «Господи, как пролетел этот год!..»

      Господи, как пролетел этот год!

      Только вчера от жары изнывали,

      Ждали зимы, а потом зимовали,

      Ждали весны, и весна у ворот.

      Осенью – чтоб затопили в домах,

      Летом – чтоб дали горячую воду,

      Ждали: бранились, корили погоду,

      Год без любви, всё равно что впотьмах.

      Впрочем…

      Маленькая ночная серенада

      Тихо светит месяц ясный

      С жёлтым хохолком.

      Трудоголик мой прекрасный,

      Выйди на балкон!

      Свежевымытая чёлка,

      Галстук – чистый шёлк…

      Я торчу внизу, как ёлка

      Или серый волк.

      Стану сказывать я сказки,

      Песенку спою,

      Не спрошу любви и ласки –

      Просто постою.

      Отключи ты, мой желанный,

      Весь свой интерком,

      Белокурою Роксаной

      Выйди на балкон!

      Длинноногая отрава,

      Что дрожишь, мой свет?

      Лондон слева, Мюнхен справа,

      А меня и нет!

      Взгляд прохладен, труд бесплоден,

      На дворе темно…

      Что мы только в них находим,

      Брат мой Сирано?!

      «И в мужских глазах отразится узор ковра…»

      И в мужских глазах отразится узор ковра,

      И останется в женских – лепной узор потолка.

      Эта разница ракурса, в сущности, так мудра –

      Как и разница тел, которая так сладка.

      Так умно всё устроено в той золотой полумгле:

      Можно всех поменять местами, но как ни крутись,

      Вечно в небо глазеют притиснутые к земле

      И уставились в землю – вздымающиеся ввысь.

      «В зимний вечер, в снег и слякоть…»

      В зимний вечер, в снег и слякоть

      Страж мой верный, ангел мой

      Посылает мне троллейбус,

      Самый тёплый и сухой.

      Ночью тёмной и огромной

      С полки сбрасывает мне

      Книжку давнюю, родную,

      О неведомой стране.

      В липкий,