Покорённый. Катрин Гертье

показывают начало первого дня, не удивляюсь. Во мне по-прежнему звенит тревога и понимание, что это лишь затишье перед бурей, но каких разрушений ждать – не ясно.

      С одной стороны, я рад, что мне дали отдохнуть, не подняли для незамедлительного визита… с другой – это может быть плохим знаком. Девушке наверняка не понравилось то, что я остановил наше тесное общение, еще и в такой грубой форме.

      Ситуация неутешительная с любой стороны. Надеюсь, она не попытается перепродать меня, как бракованный товар, или, что еще хуже, не станет полностью игнорировать. Перспектива провести остаток своих дней в заточении, без возможности что-либо исправить, пугала неимоверно.

      Я облажался. Все мои попытки быть послушным для благого дела и конкретных, далеко идущих, планов – рухнули, как только она слегка повела себя иначе. Девушка была мягче, дружелюбнее и я забылся, позволил с собой играть, и как только разум дал проблеск, и пришло понимание насколько оскорбительно то, что она мною пользуется и пытается подчинить, гордость встрепенулась и напомнила, что со мной так обращаться не позволено никому.

      Поднимаюсь с кровати и провожу ладонью по лицу, продолжая корить себя за необдуманный поступок, и чтобы отвлечься от накатывающих все новых и новых волн беспокойства, решаю принять контрастный душ. Он немного бодрит и остужает воспаленный от перенапряжения мозг. И уже когда, закручивая вентиль, открываю створку кабинки и встаю на мягкий пушистый коврик, чувствую себя чуточку лучше.

      Одеваюсь в повседневную одежду, предоставленную мне госпожой – удобную черную рубашку и брюки. Чуть позже, находясь у зеркала, расположенного над раковиной, и умываясь, слышу, что в комнату открывается дверь. Любопытство и тревога толкают меня туда, и я заглядываю в спальню.

      В комнату входит охрана, сопровождая девушку горничную. Она закатывает маленькую тележку с тарелками. Пока я вытираю лицо, стоя в дверях ванной, девушка переставляет содержимое тележки на журнальный стол у камина, и едва взглянув в мою сторону, молча удаляется в сопровождении охраны.

      Несмотря на то, что ел я в последний раз вечером, перед визитом к госпоже, а сегодня проспал завтрак – аппетита особо нет. Переживания и как следствие плохое настроение – ему не способствуют. Медленно ковыряюсь в тарелке с мясным пирогом и попиваю черный чай, любезно принесенные мне на обед. Рядом остывает бульон, к которому я тоже едва притрагиваюсь.

      Наверное, стоит радоваться, что меня в наказание хотя бы не планируют морить голодом или все-таки здесь запрещено так воспитывать непослушных мальчиков, не желающих выполнять любую прихоть по щелчку пальцев? Опять же, находясь здесь в полном одиночестве, узнать мне это не удастся. Остается только гадать.

      Погруженный в свои мрачные мысли, я не замечаю шаги снаружи, и только щелчок в замке привлекает мое внимание. Я замираю, с интересом и настороженностью гадая, кто может посетить меня сейчас. Неужели хозяйка, приняла какое-то решение и пришла воплотить его в жизнь. Но уже спустя пару секунд, дверь открывается