Имя нам – Легион. Александр Сивинских

Петруха Меньшиков, балагурил всю дорогу, то и дело отрываясь от штурвала и поглядывая на нас. Мне все время подмигивал. А я сидел, прижатый стра-ховочным корсетом к удобному сиденью, тупо изучал пачку запасных обойм для кара-бина, которая терла мне спину во время марш-броска, и страдал. Мало мне испытанно-го унижения, так еще и жрать хотелось, как проклятому, свеженькие мозоли болели, а мозги неотвязно терзала мысль:

      «Почему, почему, скажите на милость, ребята так конкретно меня «сделали»? Как ребенка малолетнего. Как древнего хрыча, затесавшегося в компанию олимпий-ских чемпионов. Почему?»

      Ответа не было.

      Пришвартовав транспортер прямо к порогу казармы, Петруха ещё раз напомнил про компот, и машина бесшумно отплыла прочь.

      – Сперва в столовую или в санчасть? – поинтересовался ехидно Генрик, когда я закончил плескаться под душем и выполз в коридор.

      – Жрать! Жрать, хавать, рубать, метать… ну, и так далее! – стреляя голодными глазами в поисках чего-либо съедобного (хотя бы Бобика) воскликнул я. – Мозоли по-дождут.

      – А Вероника?

      – Надеюсь, подождет и она, – сказал я. – Если не хочет быть съеденной заживо.

      После завтрака Генрик торжественно преподнес мне маленькую бесцветную пастилку:

      – Загружайся, братишка!

      – Хотелось бы прежде узнать, братишка, какова природа сего замечательного продукта, – спросил я, с подозрением изучая грушевидную капсулу.

      – «Полижинакс» это, – пошловато сострил Мелкий.

      – Гормоны?.. – воспротивился я, глядя, с каким азартом сгреб этот подопытный кролик биохимии свою порцию дьявольского зелья. – В задницу их!

      – Не, «Полижинакс» не в задницу, – снова пошутил Мелкий, топорща бороду в непристойной ухмылке.

      – Даже не предлагай, – отгораживаясь от подозрительной фармакопеи растопы-ренной пятерней, сказал я Саркисяну. – В моем нежном возрасте травиться всяческой гадостью совсем не годится. Да и для импотенции я еще слишком молод.

      – Помилуй, Капрал, какие такие гормоны-мормоны? – вполне искренне удивил-ся Генрик. – Павлуша, а ты помолчи ты, охальник!

      Мелкий, приготовившийся сказать еще какую-то пакость, загоготал, щедро брызжа отравленной «Полижинаксом» слюной.

      Генка тем временем разводил передо мною пропаганду, живописуя, какая заме-чательная штука эта «сома».

      – Сома, ага, – буркнул я. – Должно быть, прямые поставки из Валгаллы.

      Генка на мой сарказм не обратил внимания. Он токовал. И адаптогеном, дескать, является сома и стимулятором. И метаболизм ускоряет, и шлаки выводит, и даже раны врачует. Неделька приема – глядь, ты уж супермен: химизм обменных процессов изме-нится кардинально. Нервные сигналы вдвое мощнее станут и впятеро быстрее по ней-ронам побегут. Реакция, следовательно, возрастет и выносливость тоже. А еще сила, и способность организма к регенерации. Совершенно безопасная штука и крайне полез-ная для выживания в бою. Глотай ее, значит, любой и всякий без боязни! А что скоп-цом в итоге