Имя нам – Легион. Александр Сивинских

пределе видимости, показались человеческие существа.

      Четвертый взвод в полном составе, за исключением малохольного, тихобеглого новобранца, валялся на травке, под прозрачным пологом, растянутом между трех сосен. Филипп прибавил ходу.

      Наконец открылось долгожданное второе дыхание, жаль поздновато. Перед са-мым финишем, отмеченным лежащими по сторонам дороги булыжниками, под ногу ему попался вертлявый и скользкий камешек. Филипп активно замахал руками, но не удержался-таки – и воспарил. В этот стремительный миг полета перед его взором про-мелькнули отнюдь не главные моменты короткой, но бурной биографии, а изумленные лица сослуживцев, вскочивших с земли приветствовать криками и свистом его финиш-ный спурт. Филипп грустно улыбнулся и вернулся с небес на землю, грохоча снаряже-нием и сдирая кожу на ладонях.

      Подбежал Генрик.

      – Как ты, жив?

      Филипп с сомнением вздохнул и простонал:

      – Там он умер, бедный Филя, совершенно обессиля, где обрыв над бездной крут; там его и закопали, и на камне написали, что ему ботинки жали, но теперь уже не жмут.

      – Совершенно обессиля… Грандиозно! Надо обязательно запомнить! – улыбка не в меру литературно образованного армянина показалась Филиппу блудливой и издева-тельской.

      – Критиковать легко, – заявил он. – Критики, между прочим, поголовно неудав-шиеся писатели и поэты. Вы компенсируете творческую импотенцию своеобразным суррогатом насилия над более одаренными личностями.

      – Эк ты завернул! Сразил наповал. Значит, ни Мережковским, ни Писаревым мне уже не быть. – Генрик огорченно махнул рукой. – Ладно, переживу. Не жмут, гово-ришь, ботинки-то?

      – Пока лежу, нет. Но вставать страшно!.. Надеюсь, за нами прибудет машина?

      – Увы тебе, мой бедный одаренный друг! Обратно – тоже бегом. Отдыхай! Пять минут мы еще подождем, так и быть.

      – Эй, эй, постой, как бегом? – Голос Филиппа враз окреп и приобрел возмущен-ные интонации. – Мне Волк сказал «на десять километров», не на двадцать!

      – Тебя же предупреждали, Волк – страшный человек. Особенно для новичков. А как он бегать любит!.. Ладно, черт с тобой, подождем… ну, восемь минут. Пожуй пока!

      Генрик бросил на грудь Капралову твердый брусочек в яркой упаковке.

      – Шоколадка?

      – Прессованные сухофрукты, обогащенные витаминами и аминокислотами. Во-да-то есть?

      – Угум.

      Филипп уже набил рот, и разговаривать внятно не мог.

      ГЛАВА 6

      Фиолетовая кошка

      Фиолетовую мышку

      Посадила спозаранку

      В фиолетовую банку.

Лора Майуайф

      Как я дотащился обратно – это для отдельного рассказа тема. Рассказа трагиче-ского, унылого, постыдного и смешного одновременно. Ребята сначала почти несли меня на себе. «Лучше здесь пристрелите!» – хотелось вскричать истерично, с грохотом падая в пыль. Я хромал, сжав зубы, и молчал.

      Километра через два такого вот мучительного,