Я (не) хочу. Степанида Воск

выбора Аркаше. А тот заглатывал наживку и велся, как мальчишка.

      За кого я вышла замуж?

      Папа, на что ты меня подписал? Зачем? Почему? Что я такого тебе сделала?

      Рука горела огнем, там, где пальцы впивались в нежную плоть.

      – Кинем монетку? – предложил муж.

      – Отличная идея, – поддержал Тимофей. – Орел, – в его руках, как по мановению волшебной палочки оказалась золотая монета, поблескивающая боками в свете софитов.

      – Тогда моя решка, – довольным тоном заявил Аркаша.

      Как в замедленной съемке монета взлетела вверх, несколько раз крутанулась вокруг своей оси и так же медленно начала опускаться, не забывая вращаться. Брызги света расходились веером и оседали на моем платье и костюмах мужчин.

      Крупная мужская рука с аккуратно подстриженными ногтями шлепнула по ладони, прикрывая кругляш.

      – Решка. Ты стреляешь первым.

      Аркаша довольно заулыбался. Он же предвкушал победу.

      Меня поставили возле стены. Водрузили на голову яблоко. Сердце колотилось со страшной силой. Во рту пересохло. Ноги дрожали.

      Я отказывалась верить в происходящее.

      Это страшный сон. Это не может быть правдой.

      – Не бойся, крошка, я лучший стрелок современности. Считай, что мы уже в Лас-Вегасе, – шептал муж.

      Аркадий отошел.

      В поле моего зрения возник Тимофей. Теперь я видела только его.

      – Завяжите ей глаза, – приказал.

      Его пронзительный взгляд шарил по мне лазерным прицелом. Без внимания не остались и дрожащие руки, и едва дергающийся глаз.

      – Это еще зачем? – непонимающе поинтересовался Аркадий со стороны. Для него происходящее всего лишь игра. Адреналин в крови. Азарт.

      – Чтобы меньше пугалась, – пояснил очевидное Тим.

      – Точно. А то еще наделает в штанишки, – заржал муж. И тут же замолчал, перехватив сердитый взгляд Тимофея. Он не улыбался, глядя на меня. В глазах мужчины застыла решимость.

      На глаза упала непроницаемая повязка, которую принесла с собой Алла Олеговна.

      Мне стало еще страшнее.

      Стояла не шелохнувшись. Папа не простит мне срыв сделки. Эта мысль занозой впилась в мозг и колола, колола, не позволяя совершать опрометчивых поступков.

      О своей судьбе старалась не думать.

      В глубине души надеялась на удачу. Чутье подсказывало, что все будет хорошо. Не знала, насколько хорошо и как, но верила. Цеплялась за внутренние ощущения, боролась с собой. Держалась, как могла.

      Страх, то и дело кусал. Больно. Сильно. Вгрызаясь в плоть.

      Всеобъемлющий ужас проступал через оболочку. Сочился наружу. Растекался вокруг.

      – Я тебя прикрою, – вдруг раздалось со стороны.

      – К-каким образом? – с первого раза не выговорила слово. Зуб на зуб не попадал. А я даже не замечала, что дрожала вся, а не только руки.

      – Встану перед тобой. Закрою своим телом.

      – Ты в своем уме?

      – Хорошая мысль. Вот этот поступок достойный героя, – подхватил Аркаша.

      Меня