Ученье – свет, а богов – тьма. Юлия Жукова

вы хоть прикиньте… – разводит руками пастух. – Зверь-то правда хороший. Давайте я собачку подержу.

      Кир хмурится и отдаёт поводок Азамату. Обходит лошадь спереди, трогает за морду. Мне даже на это смотреть страшно – щас этот конь его как укусит! Но ничего, вроде обошлось. Кир кладёт руку скотине на хребет, примеривается и запрыгивает. Конь оборачивается посмотреть, что это за дрянь прилипла у него к спине. Кир отдаёт тихую команду, и конь нехотя трогается с места. Филин понимает, что хозяин уезжает без него, и заливается испуганным лаем. Со стороны шатров ему откликаются местные. Алэк решает немного похныкать.

      – Спокойно! – с нажимом приказывает Кир. – Я никуда не ухожу.

      Лучше всего это действует на Алэка. Мы с Азаматом хихикаем.

      – Ишь ты, как пёс переживает, – раздаётся у нас за спиной голос другого пастуха, который с севера.

      – Да, они такие друзья, звездолётами не растащишь, – довольно отвечает Азамат, не отвлекаясь от созерцания Кира на коне.

      Северянин здоровается со мной и присматривается к Филину.

      – Неужто худульский горный?..

      – Он самый! – поддакивает второй пастух.

      – Вот это да… За сколько ж вы его купили, Ахмад-хон? Если не секрет?

      – Его сын в лесу нашёл, – бездумно отвечает Азамат, внимательно следя, как Кир спорит с конём о скорости перемещения. Животное ленится переходить на галоп.

      Пастухи переглядываются. Я с интересом изучаю их мимику – вроде как свои люди, не станут же они красть собаку своего князя, правда? Но какой-то заговор тут явно происходит.

      Кир возвращается рысью и спрыгивает с лошади.

      – На этом ездить – только ругаться, – сообщает он.

      – А, так вам послушного надо? – с плохо скрываемой усмешкой спрашивает северянин. – А мы думали, быстрого…

      – Ему хорошо бы неленивого, – отрезает Азамат. – Конь должен сначала переходить на галоп, а потом уже спрашивать зачем. А этот только и оборачивается, мол, уверен наездник? А может, ещё порысим?

      Кир улыбается в воротник, пастухи снова переглядываются. Да что такое, не пойму?

      Пастух-северянин подводит нас к другому коню, побольше. Мне против света вообще не видно, где он там заканчивается. Шерсть у него белая с серым. Наверное, если бы был короткошёрстным, был бы в яблоках, а так просто рябой. Кир рассматривает его безо всякого энтузиазма, выслушивая похвалы пастуха. Как и с первым, знакомится, погладив по морде. Потом заходит сбоку, подпрыгивает, чтобы дотянуться до хребта, и подтягивается на руках. Конь издаёт возмущённое кудахтанье и дёргает с места куда-то в бескрайние просторы. Киру удаётся его притормозить примерно через полкилометра.

      Азамат качает головой.

      – Вы чего, лошадей нормально объездить не можете? Куда это годится?

      – Да он послушный, только пугливый немного, – оправдывается северянин.

      – Да? – грозно переспрашивает Азамат. – И почему ты решил, что сыну Императора подойдет пугливая лошадёнка? Мне что, приплатить вам нужно, чтобы лучшего коня получить?

      Кир возвращается и спрыгивает на землю, даже не пытаясь