Забыть Миссанрею. Галина Львовна Романова

тренировки, рукопашный бой, плавание, стрельба, бесконечные полосы препятствий, силовые упражнения, и так – до обеда, который подавали в четыре часа. После ужина – еще два часа занятий, теперь уже самоподготовка и дополнительные курсы. В семь часов – ужин и свободное время, большую часть которого курсанты тратили на выполнение домашних заданий. Весьма немногие отводили это время на отдых и общение и не только потому, что таких счастливчиков не было. Просто курсанты выматывались так, что больше всего на свете хотелось спать.

      Такой темп выдерживали не все. За первый месяц группу покинули шесть человек. Один получил травму на тренировке, у двоих случился нервный срыв, еще двое подали рапорт о переводе в другие группы и на другие факультеты, и один вообще забрал документы, сообщив, что такая учеба слишком тяжела, чтобы ее выносить. Итого в начале второго месяца из тридцати осталось лишь двадцать четыре человека, не считая тех, кого выгнали-таки после памятного всем ночного марш-броска.

      Лейа была в числе тех, кто остался. Девушка упрямо цеплялась за шанс стать «звездной кошкой», хотя чуть ли не каждый вечер выдерживала словесные баталии с родителями, которые спали и видели вернуть блудную дочь в лоно семьи.

      – Милая моя, – лицо матери на крохотном экранчике видеофона слегка дрожало – специальные глушилки блокировали дальнюю связь, – может быть, хватит? Ты уже доказала нам, что девушка волевая, целеустремленная, сильная и умеешь держать слово. Мы прониклись, дорогая! Мы тебе верим…

      – А раз верите, то почему не оставите в покое? – огрызнулась Лейа. – Мы живем в свободной стране. У меня, между прочим, те же права, что и у мужчин! Разве не так?

      – Так, но у тебя есть обязанности, которых у мужчин не может быть по определению. Ты женщина! Будущая мать!

      – Мам, не начинай! Я хочу быть «звездной кошкой», и я ею буду. Как тетя Гнейса. Она дослужилась до кептена и…

      – Она дослужилась до кептена и всю жизнь была одинокой! – в голосе матери зазвенели истеричные нотки. – Я не желаю для своей дочери такой судьбы!

      – Мам, для двух своих сыновей ты такую судьбу почему-то желаешь…

      – Они – мужчины. Это их долг! А ты…

      – А я сделала свой выбор! Мам, – Лейа вздохнула, – я тебя люблю, но если и ты меня любишь, то поймешь меня и наконец оставишь меня в покое. Смоны – военная династия. Ты знала, на что шла, когда выходила замуж за папу. И ты сама дочь военного…

      – Да, но у меня вполне мирная профессия! Я – экономист! И это не мешает мне во всем поддерживать твоего отца. И ты могла бы…

      – Нет, мам. Не могла бы. И закончим этот разговор, ладно? У нас отбой через полчаса, а мне еще в душ бежать и…И у меня еще реферат не дописан! По сравнительным тактическим характеристикам новых бронемашин разных классов.

      – Великие звезды! И это моя дочь, – вздохнула мать. – Ладно. В выходной навестишь нас? Я приобрету домашние печенья. Тебе какие взять? С ягодами или шоколадом?

      – Бери и те, и другие, – махнула рукой Лейа. – Я всякие твои домашние печенья люблю!

      – Хорошо.