Серебряный единорог. Сергей Кириченко

двадцать третий год».

      Цырендаши поднял ногтем шило и принялся аккуратно царапать острием на мягкой яшме флакона.

      Пока эксперт по восточному искусству старательно выводил причудливую вязь, директор в позе Сократа обдумывал детали перспективного ТЭО, а Олег опустошил штук пять серебряных стаканчиков.

      – Однахо, готово, – ткнул мыслителя Аюров.

      Меркурий взял вещицу, рассмотрел на ее основании мельчайшую надпись диковинными буквами, похожими на крошечных дракончиков, и вручил флакон Пиханову:

      – Смотри, амиго, под этот шедевр нам должны дать не малые тугрики.

      Пиханов покрутил ювелирное изделие, пощупал надпись и скептически спросил:

      – И этот подарок на восьмое марта можно засчитать залогом под сто тысяч?

      – Зачитай безграмотному, Цырендаши, – распорядился Анатолийский.

      Аюров прищурил и так свои узкие глаза и нараспев прочел:

      Лицо у тебя – луна,

      Очи – солнечные лучи.

      Жене моей

      Шлет любовь

      Из города Семисгяб

      В год Зайца

      Твой любимый Исунке, племянник Чингисхана.

      – Прекрасный перевод! – воскликнул Меркурий.

      У Пиханова глаза стали круглые, как у кота, напуганного собакой.

      – Давайте выпьем за изящную восточную поэзию! Цырендаши, наливай. Олег, буди ювелира.

      Благовещенский промычал нечленораздельное и поджал ноги, как младенец.

      – Пусть поспит, – попросил Аюров. – Человек устал с дороги.

      Анатолийский напоминал хищного зверя, крадущегося за добычей. Он бесшумно расхаживал по комнате и диктовал Олегу:

      – Преамбула. С новой строки: «Из покоренных монголами стран: Китая, Средней Азии, Ирана и Закавказья в Коренную орду шли караваны, нагруженные награбленным золотом, шелковыми тканями, серебряной посудой, фарфоровыми вазами и ювелирными украшениями» …

      – Я бы изменил Среднюю Азию на Туркестан, а Иран на Багдадский халифат, – скромно вмешался Аюров.

      – Правильно, амиго. Сотри, Олег, Среднюю Азию и Иран. Продолжаю: «Огромное количество верблюдов, ослов и ишаков месили пыль безжизненной пустыни Гоби» …

      Аюров опять поправил директора:

      – Однахо, сначала идет пустыня Такла-Макан, расположенная на западе Китая в Синьцзян-Уйгурском автономном районе.

      – Не буду спорить. Печатай, Олег: «… ослы месили пыль мертвой пустыни Такла-Макан под знойным солнцем. Несметные сокровища стекались к ногам Борте, любимой жене Чингисхана и хранительницей его очага. Чингисхан, вернувшись из похода, щедро одарил драгоценностями, фарфоровыми вазами и шелковыми тканями своих братьев, сыновей, зятей и прочих родственников»

      – Однахо, фарфор и шелк везли из Китая.

      – Оч-чень важный нюанс, – поднял палец Меркурий и замер. Потом гаркнул на Цырендаши: – Что ты меня путаешь. Китай я первым назвал.

      Бурят поджал губы и отвернулся.

      – Так что печатать? – спросил Олег.

      – Вернись к верблюдам и поставь: «месили пыль через две пустыни».

      – Как