Черт из тихого омута. Галина Романова

медленно вышагивая рядом с Геной по его любимой аллее.

      – Какого черта ты окатила меня водой, дрянь?! – сквозь стиснутые зубы процедил он, совершенно не желая спускать ей с рук этого пакостного поступка. – Ты совсем обнаглела?! Самохин потом на меня два часа косился как на прокаженного… Мало мне тех сплетен, которые ты периодически распускаешь по офису, так теперь еще водой вздумала обливать! Знаешь, что с тобой за это нужно сделать?

      – Знаю! – сипло пробормотала Ольга и, не стесняясь того, что их могут увидеть, вцепилась в рукав его куртки. – Знаю и хочу этого не меньше, чем ты, дорогой.

      – Отстань! – грубо оборвал он ее и, отцепив ее руку, попытался пойти быстрее.

      Сделать это ему было затруднительно, и Ольга без особых усилий догнала его и пошла рядом.

      – Я знаю, Геночка, что редко какая женщина удостаивается счастья дважды посетить твою кровать… Я там была всего однажды и надеялась, что…

      – Не надейся! – снова оборвал он ее, но на сей раз менее убедительно.

      Такси, в которое уселась Соня, медленно проехало вдоль той дорожки, по которой они шли. И то, что он увидел в окне машины, Гену не могло не порадовать.

      Соня смотрела на него! Смотрела пристально и с нескрываемым интересом. Он знал толк в этом и за многолетнюю практику научился различать оттенки в настроении женщин. Теперь он не сомневался – ему удалось привлечь к себе ее внимание. А то, что сейчас рядом с ним шла Ольга, этот самый интерес со стороны Сони лишь подогревало. Подтверждение этому он получил уже через секунду, потому что Соня скосила взгляд в сторону Ветровой и лицо ее исказила гримаса отвращения.

      – Что тебе сказала Перова? – пошел он ва-банк, начав кое о чем догадываться. – Ты ведь ее подкараулила в туалете, так? И чем-то она тебя расстроила…

      – Очень мне надо ее караулить! – возмутилась Ольга, которая тоже поймала взгляд Перовой, прежде чем такси укатило далеко вперед. – Просто столкнулись случайно, и все!

      – Что она тебе сказала? – Ему не хотелось выставлять на показ свою слабость, но совладать с собой он уже не мог, поэтому почти умоляюще пробормотал: – Олька, ну скажи, что?

      – Идем к тебе, там и расскажу, – промурлыкала она с торжествующей улыбкой, за которую он ее ненавидел. – Поверь, мне есть чем тебя порадовать. Но прежде должен будешь порадовать меня ты, дорогой…

      Ему оставалось лишь согласно кивнуть головой и далее продолжить путь в полном молчании. Говорить больше было не о чем. Все остальное оба знали без слов.

      Глава 3

      Татьяна Ребрикова понуро тащилась к дому, в котором жила ее мать, и вспоминала о том, что успела купить ей сегодня. Упаковка макарон, хлеб, десяток яиц, килограмм сосисок и два литра молока. Пожалуй, можно будет пару дней не заглядывать. А к выходным накупить матери чего-нибудь побольше, чтобы в субботу с воскресеньем не дергаться и не ездить сюда. Ее мальчишки совсем от рук отбились, не видят ее почти. Работа, поездки к матери, а потом еще хлопоты по