Моя младшая жена. Янка Рам

стучит мне в виски, заливая глаза.

      – Ты проиграл мои бабки? – делаю к нему пару шагов.

      – Свои. Ну и немножко твоих. Хотел отыграться.

      От вспышки ярости тело обдаёт жаром. Кулаки сжимаются. Я, вообще-то, давно умею держать эти вспышки под контролем. Но сейчас не хочу. И молча всаживаю кулак ему в челюсть. Потом под дых. Со скрипом загибается.

      – Ты в рабстве, сучонок, понял? В бесплатном рабстве. Пока я не решу, что отработал. И больше… никаких дел с тобой не будет. Влетишь – счастливого пути!

      Присаживаюсь, забираю остатки денег. Пересчитываю. Не хватит. Нет, на покупку хватит. А на запуск и раскрутку нужно будет мутить кредит.

      Трясёт так, что я почти срываюсь, и рука дёргается вытащить пачку из нагрудного кармана Рената. Но сдерживаюсь. Решил же – завязываю!

      – Всё, Костя, я полетел. Присмотри здесь за ущербными.

      – Ни пера, Тимур.

      – К чёрту!

      Глава 3

      Приговор (Ляйсан)

      Кое-как пережив бессонную ночь, иду к вернувшемуся из поездки отцу. Мама идёт сзади, чуть слышно причитая. Её глаза тоже заплаканы. Вчера, как с прокажённой, со мной никто в доме не говорил. Даже ужин не принесли.

      Захожу в зал, не поднимая глаз.

      Я хуже, чем голая… Стою перед отцом, закрыв руками лицо. Виноватая. И оправдаться мне нечем.

      Хуже, чем изнасилованная… Потому что сама виновата!

      Мама испуганно замерла сзади, не смея меня оправдывать. Она далеко у дверей, но я чувствую её присутствие.

      Очень хочу надеть никаб! Всегда ненавидела его, считая пережитком, а теперь готова продать душу, чтобы закрыть лицо.

      – Смотри на меня, – подходит отец.

      Поднимаю глаза, слепо глядя перед собой. В горле спазм. Вдохнуть не могу. От удушья кружится голова. Размахивается… Моё лицо обжигает болью от пощёчины. От неожиданности падаю, не удержавшись на ногах. Подвернув кисть, на которую приземлилась, и отбив копчик о каменный пол.

      Отец присаживается передо мной.

      – Кто он? Имя, фамилия… Пусть ответит за то, что обесчестил мою дочь и мой род.

      Судорожно рыдаю в ужасе от того, что с Антоном могут что-то сделать.

      – Я не знаю его… – выдыхаю я.

      – Как ты там оказалась?

      – Затошнило… укачало… в машине. Вышла подышать.

      – Ты врёшь. Ещё раз соврёшь мне – я тебя придушу как блудливую кошку. Ещё раз спрашиваю – как ты там оказалась? Насильно он касался тебя или нет? Первый раз или нет? Ты спала с ним?

      – Нет!!! – вскрикиваю я. – Первый… Не наказывай его отец. Он не понимает… не знает, какие у нас традиции. Он не хотел плохого! У них так принято. Я сама виновата… что прикоснулся…

      Теперь мне конец. Подтягиваю колени и обнимаю их, пряча лицо.

      – Откуда он взялся?

      – Учёба…

      – Ты общалась с ним?

      – Курсовой у нас… на двоих. И всё! Клянусь! Ничего больше… До этого и не говорили даже!

      – Ты слышала, Марика? – поднимается отец, обращаясь к маме. – Ты просила о том, чтобы она училась очно. «Светские традиции»! «Безопасно»! Что теперь уважаемые люди