Я – сосуд для альфы. Ана Сакру

меня лучезарнейшей улыбкой.

      – Прошу, – и даже поклонился.

      – Спасибо, – постаралась как можно изящнее развернуть салфетку у себя на коленях, все-таки жизнь на ферме не способствует элегантным манерам, и медленно подняла глаза на предназначенного мне альфу, оказавшегося прямо напротив. Он уже уселся обратно, развалившись на стуле и поигрывая ножом. Янтарные глаза недобро щурились.

      – Бунт? – всего лишь одно слово, брошенное мне через стол низким хрипловатым голосом, но так много значащее, – Зря.

      И улыбнулся, демонстрируя еще не спрятавшиеся клыки. Отчего лицо его приобрело зловещее выражение. Невольно вспомнилось предупреждение Альда о возможности переселения в комнату для непокорных на чердаке. Господи, я такая дура! И что я хотела доказать этим идиотским поступком? Что у меня не все в порядке с головой? Потупила взор, пытаясь исправить оплошность и демонстрируя полное смирение, и тихо пробормотала.

      – Извините, я растерялась. Ваш брат встал первым и… – я подняла на волка, как я надеялась, бездумные овечьи глаза, – И вы так грозно посмотрели. Я подумала… Подумала, что торопите меня к нему.

      И судорожно вздохнула для пущей убедительности. На самом деле сильно притворяться не приходилось. Меня и правда колотило от нервов, натянутых как струна. Уж очень не хотелось в первый же день оказаться на чердаке.

      Янтарные глаза Джервалфа, пристально наблюдающие за мной, начали неуловимо меняться. Злость, неверие, недоумение и, наконец, ехидство осветили его лицо. Кривая улыбка тронула губы.

      – Растерялась, значит… – протянул волк, – Что ж, я объясню тебе правила после ужина, что бы больше…не терялась.

      И он скомкал своей мощной ручищей несчастную салфетку, смотря на меня так, будто это моя шея. В глазах промелькнуло что-то животное, дикое, но волк тут же отвернулся, перестав обращать на меня внимание и предоставляя возможность зачарованно наблюдать, как он продолжает грубо мять белоснежную ткань.

      За столом возобновился разговор, как- будто ничего не произошло. Что-то о политике на Вальдене. Волки смеялись, спорили, рассуждали и словно забыли обо мне. А я все так и сидела, потупив взор и уставившись в тарелку, боясь влипнуть в неприятности. Как с собаками- нельзя смотреть в упор. Это вызов. Или желание. Или все вместе. Сердце отчаянно стучало в груди, и понадобилось несколько глубоких вздохов, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться. Но через несколько минут любопытство все же перевесило, и я начала аккуратно оглядываться по сторонам, рассматривая Ансгаров.

      6

      Старший Ансгар, темноволосый импозантный мужчина лет пятидесяти, величественно восседал во главе стола, обводя домочадцев властным расслабленным взглядом. Когда кто-то говорил, он смотрел на него, прикрыв веки, лениво поигрывая бокалом. Потом янтарные глаза на секунду вспыхивали, заставляя собеседника осечься, фрай Рабан подавался к нему и говорил что-то сам. Тихим вкрадчивым голосом. Будто ему не