Насильно твоя. Мария Устинова

живота тяжело пульсировало, а белье стало влажным. Но я же просто танцевала… Я должна была его отвлечь, а не…

      – Иди сюда, я сказал, – хрипло повторил он.

      Глава 4

      Я не девочка. У меня был парень. Но таких взрослых мужчин – никогда.

      Глупо улыбаясь, я рассматривала жесткое лицо. Хотелось убежать, скажу честно… А еще, чтобы Эмиль подошел, притянул к себе и…

      До жжения в мышцах тянуло взглянуть ниже пояса, но я и так знала, что у него стояк. Да ещё какой после моего танца… Но я смотрела в глаза, пресыщенные и хищные. В его возрасте мужчины слишком догадливы – он понял, что я возбудилась.

      Я не двигалась. Застыла, предлагая ему выбирать, что дальше. Решай сам…

      Одновременно с этим, словно защищаясь, я непроизвольно опустила руки и сжала подол до белых костяшек. И страшно, и сладко. Белье стало мокрым насквозь, а я еще не определилась, бежать или отдаваться.

      Я звала его взглядом: подойди, умоляю… Я хочу быть твоей.

      – Допросишься, – Эмиль поднялся с дивана.

      На его фоне я почувствовала себя крошечной.

      Если он сейчас подойдет, то тянуть не станет и оттрахает прямо здесь.

      – Прости, – выдохнула я, отрезвленная его размерами и решительностью на лице. – Я пойду… Прости!

      Я попятилась к двери, затравленно оглянулась. Сумочка осталась на диване… и черт с ней!

      Мне до одури хотелось убежать и отдышаться где-нибудь на улице, подальше от этого мужчины. Потому что я сама не понимала, что происходит с тех пор, как увидела его в зале.

      Я убью Лазаря, когда встречу этого засранца в следующий раз!

      – Стой, – догнал меня горячий быстрый шепот. – Стой, маленькая… Не убегай.

      Ладонь впечаталась в дверь, не дала открыть. Эмиль притер меня к стене. Перехватил руки, пресекая и без того слабую борьбу и запрокинул мне голову, целуя в губы. Сильное дыхание, напор крупного тела – все лишило сил сопротивляться.

      Сам поцелуй был грубым, со вкусом коньяка. Он не ласкал, а клеймо ставил. Торопился, чтобы не успела уйти.

      Когда он меня отпустил, я выдохнула и оперлась спиной на дверь. Опустила взгляд, привыкая ко вкусу Эмиля во рту. Новому, опьяняющему. Кажется, он останется со мной надолго. Губы он исцарапал щетиной, и они горели, словно от ожога.

      Ноги совсем ослабли – бери тепленькой.

      В грудной клетке справа почему-то пульсировала боль. Он надавил чем-то жестким, пока метил своим поцелуем, по-другому не назовешь.

      – Ты останешься, – Эмиль сунул руку под пиджак, туда, где что-то выступало. И вытащил из-под полы массивный матово-черный пистолет.

      Я округлила глаза, вдыхая.

      – Спокойно, – предупредил он. – Я его уберу.

      Эмиль повернул оружие боком. Демонстративно тронул указательным пальцем флажок предохранителя слева, показывая – неопасно. Пистолет был здоровый, больше, чем я представляла.

      Отставив большой палец, он аккуратно положил его на стол, между пустым бокалом из-под коньяка и моим – с бордово-красным вином. Пистолет тихо клацнул.

      – Иди