13/13. Андрей Григорьевич Силенгинский

интуиция.

      – Случилось что-нибудь? – я готов был поставить сто против одного, что случилось, но, черт возьми, пусть он мне об этом скажет.

      – Люди… – чуть слышно и не отрывая рук от головы.

      – Что «люди»?

      – Их оказалось больше, чем я думал.

      – Намного? – машинально спросил я.

      – Намного. Тысяч десять по меньшей мере, точно не успел заметить.

      – Так… это ж здорово! – я пожал плечами.

      – Кретин, – без всякой эмоциональной окраски сказал Бронич. – Машина на такую нагрузку не рассчитана.

      – А-а-а, – глубокомысленно ответил я. – Ну, все ведь нормально? Переход совершился?

      – Совершился!.. – в голосе Бронича появились нотки раздражения. – Машина сгорела!

      – Сгорела?! – я поперхнулся. – Но…

      – Это не девон, – тихо и мягко проговорил Бронич. – Машина не выдержала нагрузки, сбросив нас где-то по дороге. Назад мы теперь не вернемся.

      Я молчал. Может, обхватить голову руками и покачаться из стороны в сторону? А поможет? Огляделся вокруг, на этот раз внимательней. Как я уже говорил, лес. Самый обычный лес, на мой взгляд. Ничего доисторического. И птицы поют.

      – Бронич, а где… то есть, когда мы?

      – Кайнозой. Практически наверняка четвертичный период, – с готовностью ответил тот.

      Я осмотрелся еще раз.

      – Не знаю… По-моему, все выглядит вполне современно.

      Бронич вздохнул.

      – Я только что сказал тебе то же самое. Некоторые признаки говорят о том, что мы не отдалились от точки старта и на сто тысяч лет.

      Ну, по мне что четыреста миллионов лет, что сто тысяч – разница непринципиальная. Можно, наверное, и здесь выжить. Но вот то, что люди никогда не смогут вернуться назад и попробовать восстановить цивилизацию – это страшно.

      И тут мне в голову стукнуло. Да так стукнуло, что аж зазвенело в ушах и пересохло в горле. Бронич, наверное, прав, называя меня невеждой, но кое-что я все-таки читал. И фильм по Би-Би-Си смотрел.

      – А знаешь, Бронич, я, пожалуй, могу тебе сказать, какое сейчас время, – спокойно говорю, изо всех сил стараюсь не сорваться.

      – Что? – смотрит на меня совой, моргает и не понимает ничего. Уч-ченый!..

      – Сейчас, Бронич, приблизительно сорок тысяч лет до рождества Христова.

      – Почему? – спрашивает.

      Я говорю медленно, с паузами, словно самому тупому ученику в классе теорему Пифагора втолковываю.

      – Потому что. Около сорока тысяч лет назад. На Земле появились. Первые настоящие люди. Откуда они появились – до сих пор не было ясно. Поздравляю в твоем лице всю земную науку с раскрытием этой великой тайны.

      Голова у Бронича все же работает, дошло практически сразу. Ну, похватал чуток ртом воздух, схватился еще раз руками за голову для проформы, а потом кивать начал.

      – Да, – говорит. – Вероятней всего так оно и есть. Это наиболее логичное предположение. Оно все объясняет, все… – и пальцами в воздухе зашевелил, что-то, видать, про себя прикидывает.

      – Нет, а я все же одного не пойму. У нас