Девушка по вызову. Виктория Лайт

сих пор не ложилась, то для меня еще продолжается тридцатое августа.

      У меня такое ощущение, что оно не закончится никогда. Какая же я идиотка… Страшно вспомнить. Но я должна вспомнить и все записать, потому что иначе мне не избавиться от чувства стыда и не забыть того, что произошло сегодня, то есть вчера. Тьфу, неважно.

      Как я уже писала, мы всей семьей были приглашены на прием к О’Коннорам. Мистер О’Коннор отмечал пятидесятилетие и снял по такому случаю главный банкетный зал отеля Хилтон Плаза. Насколько я поняла, там присутствовали все, кто хоть что-нибудь значит в Ньюайленде. Собралась огромная толпа. Я и не подозревала, что здесь так много людей со значением. Серьезных, состоятельных, солидных. Эти три «С» могли быть напечатаны на визитной карточке каждого гостя.

      Мы были, естественно, в числе гостей первой важности, и не только потому, что папа – один из самых богатых бизнесменов штата. А еще и потому, что они с мистером О’Коннором давние друзья и я должна выйти замуж за его младшего сына Билли.

      Одним словом, я была как на иголках. Первый официальный прием, выход в высший свет Ньюайленда, знакомство с семьей жениха, да и с самим женихом, собственно говоря. Меня причесали, накрасили, затянули в узкое неприлично открытое платье и взгромоздили на высоченные каблуки. Мне было страшно посмотреть на себя в зеркало. Я считаю себя привлекательной девушкой, хотя и не такой красивой, как мама, но мне казалось, что мой наряд способен изуродовать даже королеву красоты.

      Правда, мама сказала, что я ослепительна, да и папа похвалил. Все пройдет отлично, сказал он, если ты не будешь опускать глаза и переваливаться как гусыня. Порой папе очень не хватает такта. Как еще я могу ходить, скажите на милость, если туфли на высоких каблуках я примерила впервые в жизни только несколько дней назад?

      Мама оказалась более понимающей. Она поддерживала меня под руку и помогала практическими советами, но у меня все равно тряслись колени. А как могло быть иначе? Волнение, страх плюс абсолютная неспособность владеть своим телом. Сестра Эллис, преподававшая гимнастику, умерла бы от смеха, глядя, как я шатаюсь при каждом шаге и пытаюсь удержать равновесие.

      Но это были пустяки. Только начало. Кошмар случился в Хилтон Плаза, когда я поднималась по лестнице. На самой верхней ступеньке стояли О’Конноры всем составом и поджидали нас. Я не запомнила, ни сколько их было, ни как они выглядели. Я полностью сосредоточилась на своей походке и достаточно уверенно передвигала ноги. Но, разумеется, это не могло продолжаться слишком долго. Когда до О’Конноров оставались какие-нибудь жалкие три-четыре ступеньки, я умудрилась наступить на подол своего чересчур длинного платья и… кубарем скатилась вниз.

      До сих пор уши горят от стыда. К несчастью, я ничего себе не повредила. Если бы меня увезла машина скорой помощи, меня, по крайней мере, пожалели бы, а так на мою долю достался только смех. В лицо, естественно, не смеялся никто, но уж за спиной похихикали вволю. Достаточно было только видеть мамино лицо, чтобы понять, что моя репутация безвозвратно разрушена.

      У подножия лестницы мое падение закончилось. Кто-то помог мне