Ну здравствуй, муж!. Татьяна Абалова

как ребенок. Ведь по сути, ей было безразлично, что подумают сидящие за столом снобы, но вот поди ж ты…

      – Ы-ы-ы-ы! – вырвалось из груди, стоило вспомнить темные глаза мужчины. Вот на него как раз не было наплевать. Но почему? Чем он отличался от остальных? Тем, что пришел на помощь провинциальной дурочке, не знающей, куда приткнуться? Привел к столу и забыл, а она, вот, мается. Ну, ушел, услышав урчание, и что? Можно подумать, с ним никогда такого не случалось… Но почему поступок незнакомца причинил так много боли?

      Ответов Александра не находила, а тоска наваливалась все с новой и новой силой. Как же хотелось вернуться к исходной точке и все исправить!

      «Эх, почему я не из рода Переводящих часовые стрелки?»

      – Мар, а Отматывающие время существуют? – Александра хлюпнула носом. Ведь сунул ей Тиш в дорогу печенье, сунул! Целую коробку! Всего-то и нужно было съесть кусочек и запить водой, и тогда никакого казуса не случилось бы.

      И опять Саша видела укоризненный взгляд и вздернутую бровь.

      – Черт, черт, черт!

      Ну почему ей так важно, чтобы темная бровь не взлетала? Почему хочется переписать сценарий случайной встречи? Он – такой мужественный, с орлиным взором и пламенем в сердце, готовый прийти на помощь по первому зову. Она – такая нежная и трепетная, совсем как лань, донельзя утонченная в своем сером платье, которое красиво оттеняет цвет глаз. Кокетливо оттопырив мизинец, она накладывает совсем чуть-чуть на тарелки… на тарелку…

      – Блин! Еще набрала столько с голодухи! Корова!

      Саша мысленно одернула себя: слово то какое применила! Голодухи! Разве же леди так говорят?

      – Да что с тобой сегодня? – Мара даже не повернула голову. Она что-то напевала себе под нос. Неизбалованная вниманием, крестьянка Мара Качира рассматривала корзинку так, как рассматривают дети найденные под елкой подарки. Ее поза выдавала полную гамму эмоций: предвкушение чуда, сладостное трепетание сердца, восхищение.

      – Я опозорилась, – сокрушенно произнесла Саша, ожидая ахов и охов. Но не тех, что вскоре последовали.

      Соседка лишь на мгновение отвлеклась, перестав пританцовывать. Но, как оказалось, вовсе не потому, что Алекс Дафой нуждалась в утешении: подруга споро выкладывала содержимое корзинки, а тут замерла, приподняв крышку одного из глиняных горшочков.

      – Ах, какой аромат! Грибы в сметане! А здесь что-то похожее на тертый суп с сыром! Ох, еще горячий!

      Александра прижала подушку к животу.

      После горшочков на столе появились деревянная коробка, где обнаружился набор из ложек, вилок и ножей, кувшин, бережно укутанный в салфетку, небольшой бумажный пакет – по острому запаху, идущему от него, угадывалось, что там мясо, обильно сдобренное специями…

      – Хлеб! Свежий! Хрустящий! – радостно взвизгнула подруга. Мара так восторгалась каждым извлеченным предметом, точно это она, а не Алекс, испытывала лютый голод. – И откуда такое богатство?! Признавайся, у тебя завелся поклонник?

      – Нет у меня никакого поклонника! – Саша отшвырнула подушку к изголовью