Его Медвежество и прочие неприятности. Эми Мун

на ладонях и предплечьях. Опять вызов. Вернув ответный оскал, Валерия царственно кивнула.

      – Вы проницательны, лэрд. Прошу Вас.

      Он не поверил ей. Валерия ощущала это тем самым шестым чувством и отбитым в дороге седалищем. Опять мучал тяжелым взглядом, и все вокруг замерло, и даже птицы, кажется, притихли. Надо было что-то делать. Прямо сейчас.

      Разжав стиснутые до судорог пальцы, Валерия отпустила поводья и протянула руки к своему… медведю. И он подхватил ее. Стиснул за талию, выжимая из легких судорожный вздох, и рванул к себе.

      Охнув, Валерия вцепилась в каменные плечи. Платье смялось, пачкаясь о грязную одежду, и мужчина фактически вытер ею себя. Возмутиться бы, но ее бросило в жар. А от скользнувших по талии ладоней ослабли ноги.

      – Вы так любезны, – выдавила из себя. – Теперь мы можем побеседовать насчет моей просьбы?

      – Идемте, – сдавленно прорычал лэрд, хватая ее за плечо.

      Все очарование рассыпалось в прах. Стараясь не кривиться от боли, она семенила следом за широко шагавшим мужчиной. В спину неслись встревоженные крики Дорис и, кажется, голос Флинна. Отконвоировав ее сквозь собравшихся, Медведь почти швырнул Валерию на кучу веток и стружек.

      – Ты, маленькая …

      – Если хотите сделать мне больно, лэрд, не разменивайтесь на мелочи, а просто ударьте!

      Перебивать мужчину считалось неуважением, но сейчас Валерии было глубоко плевать. Потирая онемевшее от грубой хватки плечо, она морщилась и кусала губы. А к горлу слезы острым комом – за что? Ну приехала – да, ну попросила… Козлина высокородная. Пытаясь не разревется, она опустила голову. Чертово неуравновешенное тело! А ведь она никогда плаксивой не была… Медведь весь подобрался.

      – Что Вы хотели, лэрди? – прогудел уже тише.

      Вдох-выдох, вдох-выдох. А в груди все равно жарко и больно. Как будто ей привыкать к таким вот «мужским» выкидонам. Николай тоже за руку пару раз хватал, когда от злости мозги коротило. Правда, она ему потом скандал устроила. Даже с пощёчиной, и в ответ получила. Тогда они первый раз чуть не развелись… Озноб зашевелил крохотные волосики на шее. Если Медведь ее ударит – копчик к затылку приклеится. И страх холодным ядом заструился по венам. Разводов тут нет – религия и суд на стороне мужчин.

      – Вы уехали слишком быстро, лэрд… – «А голос-то дрожит, позорище мелкое… А ну, голову выше и сопли подобрать!» – Я хочу… Нет, я настаиваю на помощи не только пострадавшим, но и семьям, оставшимся без кормильцев.

      – Никто не погиб.

      Хорошая новость. Даже как-то легче стало, и реветь перехотелось.

      – Но с переломами или ожогами человек – плохой работник.

      – Верно. И что же Вы надумали? Дать денег?

      Валерия открыла рот, но тут же поджала губы. Денег… Можно, конечно, но что если они пойдут совсем на другое? Или вообще будут отняты?

      – Еду и лекарства… Одежду? – замялась под пристальным взглядом. – Я не очень разбираюсь… в этом.

      Наказание какое-то. Никогда Валерия перед начальством или власть имущими