Совести нет. Нина Князькова

послушалась. У самой ноги гудели, и тело ломило от сегодняшних приключений. На сто процентов я еще не оклемалась, так что перегружать организм было лишним.

      – Я сегодня посплю на полу во второй комнате на втором этаже, – сразу перешла к делу.

      Яков мрачно на меня глянул. Вроде, с виду добродушная морда, а взгляд у него, как у снайпера в сезон охоты. Или он только на меня так смотрит? Надо бы понаблюдать.

      – Нет! – Четко отрезал он. – Сегодня спишь на диване, – добавил.

      Я насупилась.

      – К Тольке уйду, – пригрозила.

      Мужик гадко улыбнулся.

      – Ребенка тут оставишь? – Спросил он.

      Я нащупала на столе салфетку и швырнула в него. Жаль, тяжелее ничего не нашлось.

      – Решил манипулировать ребенком? – Спросила, ничуть не злясь, так как сама такая же.

      – Да. – Сознался он. – А теперь снимай одежду, посмотрю, как все заживает.

      – Нормально все заживает. – Решила соврать я.

      Хохриков задумчиво побарабанил пальцами по столу.

      – Знаешь, Корсаров сказал, что для опеки было бы лучше, если бы я на тебе…

      – Даже не говори этого слова, – предупредила. – Ладно, смотри. Извращенец! – Стянула с себя футболку.

      Яшка хмыкнул, взял меня за плечи, поднял на ноги и подтолкнул в сторону гостиной. Послушно дошла до дивана, куда меня настойчиво положили. Лежу, изучаю потолок, пока он расстегивает на ребрах корсет, который прописал врач.

      – Болит? – Спросил он, надавив на зеленоватое огромное пятно, которое было на животе. Гематома почти сошла, но травмы все еще чувствовались.

      – Слушай, еще раз так спросишь, я тебя отделаю, а потом буду на синяки нажимать и ласковым голосом то же самое спрашивать, – огрызнулась.

      Он вздохнул, отклеил пластырь от проколов, через которые мне селезенку ушивали, и осмотрел поджившие ранки. Достал из кармана крем и принялся намазывать поверхность.

      – Обезболю, – пояснил он свои действия.

      Я раздражённо фыркнула, но мешать не стала. Проходили уже, он меня наручниками (откуда только взял) к кровати пристегнул и все равно намазал. Упертый мужик.

      Вот и сегодня, намазал, приклеил снова пластырь, застегнул корсет и накрыл меня пледом.

      – Спи.

      А я что-то так сегодня вымоталась, что даже спорить не хотелось. Да даже сил на душ не осталось. Закрыла глаза, слушая тихие шорохи и передвижения Хохрикова по дому. Нашла в себе силы и передвинулась немного, освобождая место под еще одного человека. Я достаточно худая, так что места должно хватить и на Якова. Я ж не зверь какой, под порог на коврик его из собственного дома не выгоню.

      Он еще немного пошуршал по дому и, наконец, лег позади меня на диване. Я тут же провалилась в дрему. Никогда не смогу уснуть, если по дому кто-то ходит. На грани сознания почувствовала, как на мой живот, затянутый в корсет, легла большая теплая ладонь.

      Утро мое началось с тихого разговора, который происходил на кухне. Открыла глаза, зевнула и потерла лицо. Вроде бы, вчера и уснула не поздно, а все равно суставы немного ломит и общее состояние оставляет желать лучшего.