Предназначенная. Ольга Герр

не нравилось все. Цвета – ужасные, формы – отвратительные. Кто это носит? Инвалиды по зрению, люди с атрофированным чувством прекрасного?

      В итоге я схватила, не глядя, первое попавшееся. Теперь бы надеть это на себя, застегнуть десятки маленьких крючков, словно нарочно расположенных в самых труднодоступных местах. Слава богу, хоть корсета нет. Будь он, я бы в знак протеста явилась в столовую в халате, и даже Рейден ничего бы с этим не сделал.

      Я выгибалась как акробатка в попытке дотянуться до спины. Йогам и не снилась такая гибкость.

      – Эх, – сказала питомцу Элис, – как жаль, что у тебя лапки.

      Он приоткрыл один глаз, посмотрел на меня и отвернулся. Помощник из него никудышный, даже сочувствия и того не добилась.

      Кое-как справившись с платьем (это была эпическая битва), углубилась в шкаф в поисках обуви. Ни одной пары кроссовок, сплошные туфли на каблуках. Я выбрала самые практичные на вид.

      Решив, что с приготовлениями покончено, подошла к зеркалу и скривилась. Я похожа на торт с розочками. Мало того, что платье выглядит ужасно, так оно еще неудобное. Про обувь вообще молчу. На ногах словно испанские сапожки – знаменитое орудие пыток инквизиции.

      А еще зеркало продемонстрировало главное упущение – волосы. На голове образовался колтун, нечесаные пряди свисали по плечам и спине. В таком виде нельзя выходить в люди. Родные Элис решат чего доброго, что она не в себе, а Рейден после этого запрет меня в подвале. А я подвалы с детства не люблю. Там сыро и холодно.

      Схватив расческу, принялась раздирать пряди в попытке расчесаться. Это было сложнее, чем я думала. Так и застал меня Рейден – воюющей с волосами.

      – Ты еще не готова? – недовольно насупился мужчина.

      Я в тысячный раз провела расческой по волосам – рука уже отваливалась от усталости – и сказала:

      – Вот и все. Можем идти.

      – Оставишь волосы распущенными?

      – А что нельзя?

      – Элис обычно предпочитает прически.

      – Мы же вроде торопимся, – напомнила я. На самом деле, я просто не умею заплетаться. Мои знания о прическах минимальны – их как-то делают.

      – Ладно, на сегодня сгодится. Но в следующий раз, будь добра, заколи волосы.

      Я кивнула. Вот в следующий раз и подумаю, как быть, а пока спросила, указав на спящего на полу зверька:

      – Это кто?

      Рейден нахмурился:

      – Перевертыш. Совсем забыл про него.

      – Перевертыш – это имя?

      – Нет, так эти звери называются. Редкие и дорогие животные. Их часто приобретают в качестве домашних питомцев. Этого Элис купила года три назад.

      – Как его зовут? – спросила.

      – Откуда мне знать? – пожал плечами мужчина.

      Ответ насторожил. Рейден изображает из себя любящего опекуна, беспокоящегося о воспитаннице, но при этом не в курсе клички зверька. Что-то здесь не сходится. Похоже, не очень-то они с Элис общались, если он за три года не удосужился выяснить, как зовут ее любимца.

      – Еще кое-что, – Рейден