Я зомбяша. Любовь Александровна Хилинская

подходящее – раннее утро, еще даже петухи не пропели. И что мне было делать?

      Я застыла изваянием, глядя, как племянник некроманта рухнул в кресло, подпер рукой голову и тяжко вздохнул. Хорошо, что не пустил слезу, а то и я бы за компанию тут сотворила лужу.

      Огляделась растерянно – спасите кто-нибудь! Как вообще в таких ситуациях поступают? Может, его похлопать по плечу? Погладить по голове? Подставить свою могучую грудь в качестве жилетки?

      Да нет, все не то! Тьфу, Мия, как можно быть таким бесчувственным чурбаном и не уметь утешать людей?!

      Я несмело подошла к Никки, занесла руку над его головой, потом опустила ее. Нет, он же не собачка, в конце концов.

      Обошла кресло, плюхнулась напротив и застыла с максимально скорбным выражением лица. Ну, это мне так казалось, что со скорбным.

      – Весело тебе? – буркнул Николас, покосившись в мою сторону.

      Весело? Мне? На всякий случай оглянулась, вдруг кто-то еще появился в помещении – но нет, мы были вдвоем.

      – Ы! – ответила, вложив максимальную грусть в голос.

      – Все вам, девчонкам, не так! – внезапно патетически воскликнул парень, покачав головой.

      Я пожала плечами. Ну да, наверное, так и есть. И вообще, френдзону никто не отменял еще. Почему туда попадают хорошие парни, а в плохих мы влюбляемся – неизвестно, но так было и так будет. Помню, в школе мне жуть как нравился парень из класса старше. Он был такой классический плохиш – курил за углом на переменах, матерился, носил кожаную куртку с поднятым воротничком, а после очередной драки потерял половину переднего зуба и некоторое время умело и ловко плевался, вызывая восхищение всех девочек. Как его звали – не помню, кличка Дрема (почему так – не спрашивайте!) прилипла к красавчику навсегда. После девятого класса он ушел из школы, а я целый год тосковала, разглядывая в соцсетях страничку этого Дремы, пока не стало известно, что он с другом ограбил ларек, а попутно нанес продавщице множество ножевых ранений. Вот тебе и кумир девочек. Зато другой мальчик, который с первого класса носил мне портфель, был кривозуб, высок и нескладен, к одиннадцатому классу внезапно превратился в красавчика, вокруг которого девчонки стали виться толпами. Я б и сама вилась толпой, но он стал за все годы как брат, и до сих пор мы общались на этом же уровне, хотя и учились в разных институтах.