Прости, я притворялся. Елена Трифоненко

Мне не хотелось бы потерять ее из-за какой-то нелепой, навязанной мне интрижки.

      Мама вдруг встрепенулась, нежно провела ладонью по моей щеке (совсем как в детстве).

      – Ах, Платон, если бы существовали другие варианты, я бы немедленно к ним прибегла. Я ведь не хочу тебя подставлять. Ни в коем случае. Просто… Если с твоим отцом что-то случится, я этого не переживу.

      Я перехватил ее ладонь и ободряюще пожал.

      – Я помогу тебе, мама. Мы все уладим.

      Легкий порыв ветра зашелестел листвой. В кустах смородины пискнула крохотная птичка. Мать взглянула на меня с благодарностью, а я напряг все свое самообладание, чтобы не отвести взгляда. Разумеется, я не собирался никого соблазнять. Меня встревожил тот факт, что мать хочет обратиться за помощью к кому-то еще. Она сейчас явно не совсем вменяема и может натворить бед. Лучше я сам со всем разберусь. Один.

      – Нужно действовать как можно быстрее, – вкрадчиво произнесла мать, убирая платок в сумочку. – Чем скорей ты окажешься в Сочи, тем лучше. Попроси у отца отпуск. Думаю, он тебя отпустит.

      – Да, конечно, с этим проблем не возникнет. Но… – Я замялся, взъерошил рукой волосы. – Как быть с Матвеем? Сомневаюсь, что он обрадуется, увидев меня рядом со своей подружкой.

      – О, не волнуйся, с Матвеем проблем не будет. Я увезу его в круиз по Байкалу.

      – В круиз? По Байкалу? Сомневаюсь, что ему понравится твоя идея.

      Мама вздернула подбородок, сказала:

      – Он не откажет мне. Можешь не сомневаться.

      Ее уверенность меня слегка позабавила, но спорить я не стал, только руками развел.

      – Хорошо. Когда начнем осуществлять твой план?

      – Все зависит от тебя Платон. Как только ты будешь готов.

      – Мне нужно пару дней на то, чтобы уладить дела.

      – Я понимаю.

      ***

      Когда я вернулся в квартиру, Виктория уже не спала. Она сидела на кухне с собранными волосами, колдовала над макияжем. Я вымыл руки и стал возиться с кофе-машиной. Не могу начинать утро без чашечки капучино.

      – Кто это был? – спросила Вика без особого интереса. Кажется, собственное лицо занимало ее гораздо больше, чем мои дела. Что ж, тем лучше.

      – Это по работе, – ответил я будничным тоном.

      Вика поправила стоящее перед ней на столе зеркало и обмакнула кисточку в коробочку с чем-то блестящим.

      – Что-то случилось? – уточнила она.

      – Нет, не особо. Но, похоже, мне придется ненадолго уехать.

      – На сколько?

      – На неделю. Может, на две. Пока не ясно.

      На Викином лице проступила досада, хотя эта хитрая бестия тут же попыталась ее скрыть. И, кажется, я знаю, чем она недовольна. Через неделю у ее отца юбилей. Вика возлагает на этот день большие надежды. Она почему-то решила, что я воспользуюсь красивой датой, чтобы попросить у Алмазова старшего ее руки. Даже разок намекала мне на это. Но я сделал вид, что не понимаю намеков.

      Нет-нет, Вика замечательная, и я, в принципе, не прочь когда-нибудь потом на ней жениться. Но сначала нам не мешало бы узнать друг