Влюбленный Тургенев. Наталья Владимировна Косарокова

Николаевна, я услышала, спасибо за конструктивную критику. Теперь думаю, настало время говорить мне. С сегодняшнего дня я являюсь официальным руководителем отдела кассовых операций. До этого я была на испытательном сроке. И как вы выразились, устроила несанкционированную ревизию в кассе, исключительно не по собственной воле. Да, мое решение было ее провести. Но приказ был издан не мной о внезапной ревизии, а предыдущим руководителем отдела, коим до вчерашнего дня являлись именно вы. И именно вами были выбраны сроки. Я просто подчинялась приказу. Это раз.

      Наташа успокоилась, перевела дыхание и так как ее внимательно слушали, продолжила.

      – И два. Если выйти на улицу и поднять голову, то можно увидеть вывеску. Тут не монастырь, не цирк, тут банк. И вести себя тут надо как подобает назначению заведения. В кассе полный бардак! А это головной офис, из которого начнут ответвляться отделения. И именно мы будем их создавать и обучать новый персонал. А как мы научим новых кассиров, когда те, что есть в наличии, работать не умеют. Если вас все устраивает как было, то тогда пожалуйста, вы правы. Давайте заменим вывеску на здании на слово «Цирк» и все будет, как вам Надежда Николаевна нравится.

      – Ух ты какая! – округлила от неожиданности глаза Надя.

      – Ошибаетесь, – продолжила Наташа, – я гораздо хуже. В кассе устроили проходной двор, у кассиров ключи в сейфах торчат и дверцы открыты. Забегай, хватай что хочешь. Они считают, что им навязывают обязанности, которые не важны! И как мне ранее было сказано, что тут нет посторонних людей, считаю это плохо. Я как новый руководитель не желаю даже слышать о каком-то своем человечке, сама лично буду отбирать своих подчиненных. Мне нужны не знатные, а дельные.

      Александр Георгиевич с шумом выдохнул и пристально посмотрел на Надю.

      – Вот так, – вытерла она набежавшую слезинку, – взрастишь, отучишь, всю душу вложишь и нож в спину. Не ожидала, Наталья Владимировна, что вы меня так подставите.

      – Если я бы хотела с вами что-нибудь сделать, Надежда Николаевна, вы бы тут не сидели, а как минимум в бухгалтерии, наматывая сопли на кулак, писали расписку о рассрочке по выплате огромной недостачи.

      Незнакомец восхищенно посмотрел на Наташу и, спрятав пол лица, за ладонью тихо посмеивался. А Александр Георгиевич смеялся не тихо. Он откровенно хохотал. Ему явно представилась картина – «Надя и расписка».

      – У вас премилый вырез сегодня, Наташа.

      Он отсмеялся и встал. Наташа тут же схватилась за блузку. Она потеряла пуговицу, и теперь краешек кружева так и норовил показать себя миру.

      – Наслышаны о ваших сегодня приключениях в кассе, Наталья.

      Наташа опустила глаза. Ей показалось, что ее щеки все же покрылись румянцем.

      – Мне пришлось перелезть через ограждение. Ире стало плохо.

      – Вы сегодня привлекли своими очаровательными ножками к нам просто огромное количество новых клиентов.

      Наташа поджала губы и насупилась. Ей стало неловко и стыдно. Она вспомнила, как все проделывала с задранной юбкой. Ох,