Свингеры. Юлия Резник

новой секретарши и занимательнее всего остального… – мой голос дрогнул. – Но ты уж обрати внимание на дела компании. Чтобы потом… сюрпризов не было.

      Не знаю, как я устояла. Как, осторожно отложив портфель, за который, как за якорь, держалась все это время, в сторону, не закричала, а просто вышла из кабинета с гордо поднятой головой. Словно это не я сейчас уличила мужа в возможной измене на глазах ошарашенной публики.

      Да уж… Глаза Волкова надо было видеть! Я громко засмеялась. Остановилась у лифта и, чтобы отдышаться, низко-низко склонила голову. Наверное, так начинается истерика. К счастью, мне не доводилось в неё впадать. В этом вопросе я была совершенно неопытной. Жизнь меня до некоторых пор щадила. И вот теперь, видимо, решила отыграться на мне по полной.

      – Екатерина Юрьевна, Кать! – прилетело мне в спину. – Да постой ты! Ну, куда ты бежишь?

      – Слушай, Волков, отцепись, а? Я сейчас не в настроении!

      – Тем более не нужно никуда идти! Да еще в таком состоянии. Так, кажется, я знаю, что тебе нужно.

      – Ну, что ты ко мне пристал?

      – Пойдем-пойдем. Я тебе пять капель накапаю. У меня есть…

      – Пить в офисе вообще-то запрещено!

      – Мне можно. Ко мне всякие личности ходят… Вчера вот по технике безопасности трясли. Сразу гляжу – зверь человек. А как рюмочку пропустил – так ничего, подобрел.

      – Так ты мне проверяющих спаиваешь?

      – И их тоже.

      – А еще кого? – Я несла какую-то чепуху, чтобы отвлечься, и послушно семенила вслед за собственным замом. Скорее всего, я все испортила, озвучив проблему. Но видит бог, молчать больше я не могла.

      Глава 4

      Я сидела в кабинете Волкова и, перекатывая в руках стакан с коньяком, глядела на раскачивающуюся за окном ветку клена. Было что-то успокаивающее в её размеренном неспешном движении. Туда-сюда. Почти касаясь стекла, и обратно. Я словно погрузилась в транс и пришла в себя, лишь когда Волков укрыл мои босые ноги своим пиджаком. Только тогда я осознала, как же сильно замерзла.

      – Ты выпей, Катюха. Станет легче.

      Кивнув, я подтянула пиджак повыше. Ян отошел, чтобы захлопнуть окно, из которого немилосердно дуло. А потом и вовсе включил обогрев.

      – Так лучше?

      – Да, спасибо… Какая все же ранняя осень в этом году.

      – И вправду, ранняя. Хорошо, что успели с работами на Восточном.

      – Да…

      Меньше всего в тот момент мне хотелось говорить о работе. И Ян это каким-то образом понял. Хмыкнул. Опустился задницей на подлокотник прямо возле меня и ободряюще похлопал по плечу:

      – Не кисни. Все будет хорошо, ну, или…

      – Очень плохо, – смеясь, закончила я нашу студенческую шутку.

      – Вот именно.

      – Эх, Волков, хорошо тебе… Шутки, вон, шутишь, а я…

      Я не знала, как закончить свою мысль. Поэтому просто замолчала, внимательно разглядывая друга. Моя свекровь запомнила его как щуплого несмелого мальчика. Но от того Яна, которого из-за удлиненной прически и длинных ресниц местные хулиганы на девчачий манер звали Янкой, ничего не осталось.