Ну, здравствуй, жена!. Татьяна Абалова

зовут свекровь из рода Пьющих Кровь. – Как ваше здоровье?

      Старуха весьма злобного вида, восседая в гнезде из вороха подушек, ткнула Юлю в грудь клюкой.

      – Девочка, одетая как мальчик, ты не хочешь рожать?

      – Нет, – Юля обернулась на Тиль. Та кивком подала сигнал «Продолжай!». – Я от нелюбимого мужчины ребенка не хочу.

      – И умирать не желаешь?

      – Нет, не желаю.

      – Тогда убей его!

      – Кого? – в один голос произнесли Юлия и Тиль Грасси. У последней в глазах заклубилась тьма и волосы встали дыбом.

      – Мужа своего. Вдовы стронов не носят.

      – Но… Но как я могу?

      – Или ты его, или он тебя. Или рожать.

      – Но, дорогая свекровь, – голос Тиль дрожал, – на нашем родовом амулете появится несмываемое пятно крови.

      – Не появится, – авторитетно заявила «дорогая свекровь», отрицательно тряхнув головой, венчающей огромное тело. Балахон, скрывающий и большой живот, и многочисленные складки, завязывался под подбородком шелковыми лентами и был искусно расшит бисером, но все равно мало походил на платье. Две небольшие ступни с толстыми пальцами-колбасками невольно привлекали взгляд. – Если он сам на себя руки наложит – не появится.

      – Но ты предлагаешь довести до самоубийства собственного правнука…

      – Вот именно, – старуха в раздражении стукнула клюкой по стоящей на прикроватной тумбе вазе. Та тонко и обиженно отозвалась. – Ты, Тиль, как была дурой, такой и осталась. Сколько раз твой любимый Изегер навестил нас? А?

      – Э-э-э…

      – Ни разу с тех пор, как вернулся из академии! Ни почтения, ни полагающегося подношения. Видите ли, у него беда! Сбежал со свадьбы Валаах знает куда, потерял там строн, семьдесят лет кутил, гулял, дрался, и ни разу не вспомнил о нас! А теперь девчонка ему не угодна! Лицом не вышла! Нет, чтобы к нам прийти, спросить, как миром дело решить, жене советует «убейся!».

      – Да! – поддержала праведный гнев старухи Юля. Хоть и вселяла прабабушка ужас, но она была первым человеком, так категорично вставшим на ее сторону. Если, конечно, ее можно назвать человеком.

      «Дорогая свекровь» от поддержки еще больше распалилась и несколько раз ткнула клюкой Юльке в лоб, видимо для того, чтобы та накрепко запомнила то, что ей сейчас скажут:

      – Да пусть лучше сам убьется, раз не понимает, какое чудо ему досталось!

      – Я ч-ч-чудо? – Юлька запнулась, не в силах постичь грандиозность замысла. Ей, неумехе без капли способностей, предлагали довести мага до белого каления! Который и так едва сдерживается, чтобы не придушить неугодную жену.

      – В ночи видишь?

      – Да.

      – С Тенями разговариваешь?

      – Ну, да…

      – Значит, не простого роду-племени.

      – Она сирота, – подсказала Тиль. – Отца своего не знает.

      – Вот и хорошо. Пусть Изегер продолжает думать, что его жена пустышка.

      – Подождите, – Юля чуть ли не плакала. – Я ничего не понимаю!

      – А тут и понимать нечего, – старуха оторвалась от подушек и пристально посмотрела