Вересковый мед. Ляна Зелинская

я всему его научила.

      Старший сын Бригитты в мирное время считался бы слишком юным, чтобы самостоятельно охотиться в лесу, но теперь настали совсем другие времена.

      – А лук ты ему отдашь? – спросила Марин, глядя исподлобья. – У тебя он волшебный.

      – Нет, лук не отдам. Да и не волшебный он, – вздохнула Эрика.

      Был бы волшебный, она бы перебила из него всех тавиррских собак…

      – Но зачем тебе в городе лук? Ты будешь жить в красивом доме и ходить в парче!

      Ответить Эрика не успела. Со двора донёсся топот копыт и чей-то зычный голос крикнул: «Поберегись!» Она бросилась к окну посмотреть, что за гости пожаловали на ночь глядя.

      Замок ожидал приезда Йорайтов на турнир, но не так рано. Родственники жениха должны были пожаловать только на следующей неделе.

      По традиции перед свадьбой обязательно проводится турнир. На нём претенденты сражаются за руку невесты, и победитель может жениться на ней, невзирая на то, как договорились родственники, и иногда даже вопреки желанию самой невесты. Когда-то очень давно именно так и заключались союзы в этих краях. Но с веками древний обряд превратился просто в традицию: на турнирное поле выходили только для того, чтобы развлечься – победить настоящего жениха никто даже не пытался.

      Отряд из пяти вооруженных мужчин прогарцевал по двору и остановился у коновязи. Впереди на вороном жеребце восседал крупный мужчина, и его лицо показалось Эрике знакомым. Приглядевшись внимательнее, она внезапно отпрянула от окна в полумрак комнаты. Всадником на вороном жеребце оказался дядя Тревор Нье'Лири – брат её отца.

      Она не видела его с той самой страшной ночи и, наверное, сейчас обрадовалась бы ему рада, если бы не его спутники – четверо тавиррских псов. Эрика узнала на их крагах и предплечьях чёрные волчьи головы. А дядя вёл себя так, словно они были лучшими друзьями. Эрика схватила лук и колчан, забросив их на спину, велела детям быстро спуститься вниз, а сама выбралась в западное окно. Оттуда осторожно поднялась по карнизу на крышу и притаилась за большой печной трубой, вцепившись пальцами в шершавую черепицу. Безуспешно пыталась успокоить дыхание, но ненависть накрыла её с головой. Сердце билось где-то в горле, и даже руки дрожали – так сильно ей хотелось натянуть тетиву и выпустить четыре стрелы. Она сняла бы этих всадников одного за другим, они бы и понять ничего не успели.

      Эрика разжала пальцы, упёрлась ногами в каменную спину горгульи и натянула тетиву, вкладывая стрелу одним точным движением. Прицелилась в самого крупного рыжеволосого мужчину, но…

      …вовремя себя остановила.

      Тавиррские псы были не просто солдатами. Их одежда, лошади, сёдла – всё выглядело хоть и пыльным, но очень дорогим. Варёная кожа, шипы, серебряный аграмант на крагах, рукояти мечей украшены камнями – это какие-то важные люди. За их убийство будет кара. Такого ей не простят. Замок сожгут и убьют здесь всех. Жестоко убьют.

      И тетива ослабла в напряженных пальцах.

      Тавиррцы